— Представляешь, Аннушка, он говорит, что я старый, — сказал мне мастер, указывая филировочными ножницами на соседнее кресло.
Там, погруженный в собственные мысли, наглухо закупоренные наушниками, сидел молодой человек лет девятнадцати-двадцати. Типичный представитель поколения нулевых с модным полубоксом и в нарочито небрежно подобранной одежде. Того самого поколения, что в школах ходят в подворотню не только курить и драться, но еще и снимать все это на телефон.
— А ты припомни себя в этом возрасте,- засмеялась я в ответ, и юноша обратил на нас свое внимание, вытащив наушники из ушей. Тот самый день рождения, когда мне исполнилось двадцать, запечатлелся в памяти слишком отчетливо. Двухзначное число лет, где первой цифрой перестала быть единица, давило на меня невыносимым грузом ответственности, правда еще не понятно перед чем. Двадцатипятилетние же казались пожившими, умудренными опытом людьми, которые с высоты своих лет могли бы уже не суетиться по поводу карьеры и личных отношений, а спокойно уходить на пенсион и попивать винишко в старом кресле.
Молодость, конечно, обладает невероятной привлекательностью. И дело не в милой наивности и отсутствии первых вестников увядания, а в абсолютной вере в свои силы и успех.
Успех светлый, не подло вырванный из чьей-то глотки. А головокружительный, легкий. Какой не снился ни родителям, ни дедам. И пусть этот максимализм иногда доводит до белого каления ближайшее юнцу общество, но именно его потом особенно не хватает взрослой человеческой особи.
Не хватает настолько, что некоторые всеми силами пытаются ухватить молодость за хвост, собирая все ее аксессуары, но забывая о внутреннем состоянии. И ходят по улицам тети-девочки и дяди-мальчики с потухшим взором в коротеньких юбках и маечках на бретельках.
Но есть "другие взрослые", иногда поначалу совершенно не приметные. Те, кто смог сохранить в себе искру и незаштампованные мозги. Кто смог, находясь в рамках, быть свободным. И стоит молодежи соприкоснуться с такими людьми, как возраст оказывается понятием абсолютным только в цифрах и совершенно относительным в мировосприятии.
Мы однозначно казались нашему юному собеседнику слишком взрослыми. Теми людьми, которые упустили свои двадцатилетние годы и растратили их впустую.
— Не представляю, что когда-нибудь мне может исполниться тридцать, — кокетливо заметил молодой человек, — ну а если вдруг это случится, к тому времени я точно буду тусоваться где-нибудь на яхте с Наоми Кембпбел.
Но этот маленький укольчик лишь повеселил старшее поколение в нашем с мастером лице. Существование в каждом новом десятке открывает новые жизненные грани и стоит пройденного пути. Это мы уже знали точно.
