Фирма такси "Орион" приняла решение возить людей бесплатно в "Город ангелов". Акция пройдет в очередную годовщину бесланского теракта 1-3 сентября.
По-моему, это удивительная акция. Более важная и нужная, чем все взятые вместе обращения Общественной палаты и остальных, напоминающих, как себя вести или не вести в эти дни.
Помните, в Беслане в те дни стали дороже продавать воду и сим-карты? А во Владикавказе играли свадьбы? И это было за гранью всего возможного, потому что быть не могло, но все же было.
А решение "Ориона" — с точностью до наоборот. Единственно возможное — тринадцать лет спустя. Для того, чтобы помнить Беслан.
Помнить трудно. Наверное, с каждым годом все труднее. Помнить — это слово, решение, действие.
Помнить Беслан
Все эти годы хотела забыть Беслан. Те три дня и две ночи бессилия. То горе, даже прикоснуться к которому было невыносимо. Ту пробку из гробов, которые несли к кладбищу. Однокурсницу Альбину, которая лежит во втором ряду одинаковых могил и до сих пор снится — всегда в филфаковских аудиториях и всегда счастливая. Забыть лицо Марины Пак, кричащей в лицо Рошалю слова отчаяния. Забыть, как делили сирот. Зачем губили программы, созданные для бесланских детей. Что говорили. Забыть все.
И в одну из годовщин я поняла, что забыла. Забыла имена и подробности, адреса и истории. Я думала, этого никогда не случится, даже не хранила никаких записей того года. А потом не могла вспомнить имя Мурата Кацанова, человека, который потерял в школе дочь и спас из горящего спортзала десятки чужих детей.
Я начала звонить коллегам, бесланским — спрашивать "как звали того бывшего десантника, у которого погибла дочь, который вынес кучу детей?" и никто не мог понять, о ком я. Тогда я просто нашла список погибших и начала искать его дочь. Алану. И пока искала, оказалось, что я уже не помню. Забыла имя мальчика, который просил перед школой разрезать ему арбуз и все время перед смертью говорил о нем. Забыла фамилию девочки, фотография которой хранилась у меня много лет, — когда стало понятно, что есть пропавшие без вести, ее родные принесли фото со словами "ищи, ее зовут так же, как тебя". Забыла, кто с кем дружил, и кто о чем мечтал из тех 334 погибших. Я даже забыла чувство своей связи с незнакомой мне Альбиной, погибшей в школе с дочкой Лерочкой, которое не покидало меня много лет.
А забывать, оказывается, нельзя. Потому что мы очевидцы и современники этой трагедии. И если мы забудем, то еще через 10 лет в памяти останется только версия событий — та, которую нам показывают на официальных каналах.
Когда я искала имя Мурата Кацанова, я поняла, что мы должны быть благодарны Марине Литвинович — за сайт "Правда Беслана". Уже неважно, зачем и на чьи деньги это делалось, — важно, что этот сайт содержит самую полную документальную базу по теракту, и главное — стенограммы заседаний суда над Нурпаши Кулаевым. И журналистам из Шпигеля за их "Бесланское досье", которое содержит забытые нами подробности и имена, включая и историю Мурата Кацанова. Когда вышло это журналистское расследование немецких журналистов, мне, еще помнящей миллион деталей и подробностей, оно казалось поверхностным и неточным. А вчера я прочитала его вновь, понимая, что чужие журналисты бережнее отнеслись к нашей трагедии, чем я.
Нельзя забывать людей Беслана. И поступки Беслана. Иначе нам останется трафарет вместо правды.
Я была уверена в том, что Мурат Кацанов станет героем Осетии. Не стал. Он плохо рассказывает, чтобы его понять, надо вслушиваться. Он не запоминается внешне. Он не запечатлен ни на одной фотографии, потому что выносил детей из зала и передавал их другим, а сам возвращался обратно в горящий зал. Я хочу помнить это имя и эту историю.
Среди заложников была девочка Сирануш Симонян. Беженка. Насколько я помню, у нее и ее мамы даже не было тогда всех документов. Она уехала заканчивать школу в Питер по программе, которую придумали наши замечательные питерские друзья, а потом запороли равнодушные местные чиновники. Ребята тогда учились в школе с усложненной программой при старейшем питерском вузе. У Сирануш были прблемы — она не знала английского. И вообще наши ребята с трудом тянули программу школы. Так вот, в конце года эта бесланская девочка оказалась единственной ученицей из трех выпускных классов, которая получила медаль. Она окончила питерский мед и сейчас уже учится в ординатуре. А та программа медленно угасает. И эту историю тоже хочу помнить.
А еще я буду помнить тот номер "Известий", за который главный редактор Раф Шакиров потерял свою должность. Он нарушил "формат", посвятив практически весь номер газеты осетинским детям — живым и мертвым. Профессионалы такого уровня знают, на что идут, совершая подобные поступки. И тем не менее делают в час икс свой выбор. Выбирая правду, а не трафарет.
Беслан — это не белые шары, панихиды и отсчет метронома. Беслан — это люди. Выжившие. И умершие — из книги памяти Мурата Кабоева. Их надо помнить.
