Во вторник 8 августа был назначен новый художественный руководитель Северо-Осетинского Государственного Академического театра имени Владимира Тхапсаева — Владислав Колиев, актер, режиссер, заслуженный и народный артист РСО-Алания, бывший художественный руководитель ТЮЗ "Саби". В интервью корреспонденту Sputnik Анне Кабисовой о назначении на должность Колиев поделился истоками своей истории и рассказал о своей огромной любви и абсолютной верности искусству.
— Как вы восприняли новость о назначении?
— Я с детства приучен к театру, меня с трех лет водили туда за ручку и я это прекрасно помню. На спектакле "Материнская слава", посвященном памяти братьев Газдановых, Орзета Алихановна Бекузарова, спускаясь в финале в зрительный зал, дарила ребенку яблоко.
Возможно, это событие стало для меня неким предзнаменованием. Вы знаете, я до сих пор помню это большое красное яблоко, может быть оно было маленькое, но в моих детских руках оно было огромным. И,наверное, благодаря этому яблоку, мне сегодня тоже хочется всегда тронуть ребенка, который приходит в САБИ, что-нибудь ему подарить, чтобы и у него остались хорошие воспоминания и когда этот ребенок вырастет, то вспомнит тот свой поход в театр, как я вспоминаю яблоко Орзеты.
— Как воспринял эту новость коллектив САБИ?
— Если же говорить о "Саби", то, когда я зашел в театр юного зрителя семь лет назад, я попал в разруху и у меня было ощущение, что меня специально туда бросили, чтобы этот театр, как здание, закрыть, потому что там все было в ужасном состоянии.
И там для меня все началось не с творчества, а с чисто практических вопросов — как сделать так, чтобы в этом полуразрушенном здании, все привести в порядок, чтобы коллектив и дети, которые приходят на спектакль, находились в чистоте и уюте.
И с уверенностью сообщу, что все получилось. Коллектив, конечно же опечален, да и мне очень нелегко расставаться с людьми, которые стали мне второй семьей.
— Как вы стали актёром?
— Именно переступив порог СОГАТ и началась моя история.
Юношей 17 лет, я увидел объявление в газете "Cеверная Осетия", которое до сих пор у меня перед глазами, о том, что в осетинском театре проводится прослушивание абитуриентов на поступление в ГИТИС им. Луначарского и Щукинское училище.
На прослушивании нужно было рассказать прозу и поэзию на осетинском языке, желательно Коста Левановича Хетагурова, как было указано в скобках. Я никогда ничего специально не готовил, потому что настольной книжкой моего отца была «Ирон фандыр», любовь к которой мне прививалась с детства, и поэтому мне удалось успешно пройти прослушивание и поступить в училище им. Б. Щукина.
— Что было после окончания училища?
— Закончив училище и получив приглашение в театр САТИРИКОН от К. Райкина, я вернулся в Осетию на каникулы.
Конечно же, в один из выходных дней, я пришел в театр и будто волею судеб во второй раз встретил Орзету Алихановну.
Я сидел в кабинете Бимболата Ватаева, когда зашла Орзета Бекузарова и с отчаянием стала рассказывать, что спектакль нужно выпускать через две недели, а главный герой болеет. На что Ватаев предложил: "А вот этого мальчика возьми." Орзета Алихановна тут же позвала меня на репетицию-:"Завтра в 10!", при этом ни один из них не спросил моего мнения…
Так я остался в Осетии, потому что дома, в уюте, мне не нужно было самому стирать рубашки и готовить еду, как это было в Москве, да и репетиции начались.
Конечно, у меня было много соблазнов остаться в Москве, но мне всегда хотелось служить дома, потому что "или-или" не бывает, надо заниматься в одном месте одной профессией от начала до конца и это самое главное. Если ты выбрал этот путь, будь ему предан.
Я лично сам себя благодарю за выдержанность — ровно 30 лет прошло с тех пор, как мне было 17 лет, я вошел в осетинский театр и сейчас туда возвращаюсь. Я чувствую, что души Бимболата Заурбековича и Орзеты Алихановны меня позвали обратно (смеется).
— У вас уже есть представление о том, как вы будете руководить Осетинским театром?
— Я иду продолжать традиции осетинского театра, которые были когда-то заложены. Не люблю эти фразы «Надо поднять осетинский театр с колен» — никто на коленях не стоит, все находится на своих местах, просто нужно стоять на одной ступени вместе со своими соратниками. И главное, чтобы те, кто меня окружает, не кресло любили, не себя представляли в искусстве, а искусство в себе — это Станиславский завещал, а сейчас это выражение часто путают.
Сейчас театр запущен в чисто техническом отношении — протекают потолки, нет многого из профессионального оборудования, которое необходимо для постановок — вот уже в начале сентября к нам на гастроли приедет театр Маяковского, а у нас нет нужного освещения. А ведь театр — это лицо республики.
Уверен с поддержкой правительства все у нас получится.
На работу нельзя приходить просто, для того чтобы отработать заработную плату. Ведь если мы не получаем удовольствие от работы, не создаем через нее благо для людей, то и не надо тогда приходить на нее, тем более, если это театр. Я всегда называю работу в театре служением, и только так относясь к ней, можно стать по-настоящему полезным.
