Карина Бесолти — современный драматург, чью пьесу "Сказочники" в 2016 году поставили в рамках форума молодых художников "Art Кавказ Next" во Владикавказе.
Этим летом Карину отобрали для участия в международном проекте Гете-Института Next stage Europe, который проходил в рамках литературного фестиваля "ЛитПотсдам" в Берлине и Потсдаме. Произведения всех участников проекта издадут на немецком языке.
— Как ты увлеклась театром?
— Помню, у мамы было потрясающее платье — длинное, персикового цвета. Оно волочилось по полу, путалось под ногами, мне ужасно нравилось его надевать, когда никто не видит. Очень довольная собой, я взбиралась за мамино трюмо, выдвигала ящики, доставала какие-то бусы, надевала на распущенные волосы и что-то там пересказывала отражению из своей очередной любимой книги. В то время это было увлечение Хаггардом, древним Египтом и прочими дико романтичными вещами. Я становилась частью этих историй — такое очень счастливое ощущение.
Еще есть такое воспоминание — из начальной школы. Я играю старуху в "Золотой рыбке". Вяжу что-то несуразное спицами, поправляю сползающую на глаза косынку, ворчу на своего старика. Отчетливо помню это чувство — как внутри зажигается огонек, эйфория от того, что ты можешь быть кем-то еще.
Это такие неосознанные моменты. И мне кажется, что они про театр. Такое предчувствие театра. Однажды вечером я пришла на спектакль в Театр.doc. Спустилась в подвал, тогда еще в Трехпрудном переулке. Обратно выходила уже какая-то совершенно перевернутая и воодушевленная. Я подключилась.
— Когда ты начала делать первые зарисовки, которые можно было бы обозначить как черновики пьес?
— Опять же — классе в пятом. Чтобы доказать и себе, и своему учителю ОБЖ, который ставил мне неизменные "трояки" за сочинения на темы вроде "Пожар и как с ним сотрудничать", "Что делать, если в соседа ударила молния", "Боремся с противогазом" и прочей экзотики, что, черт возьми, я умею писать! Начала с рассказов. Но меня всегда больше увлекали диалоги. Вот и придумывала. Такой длинный диалог между партизаном Петей и его мучителями, например. Чем не первый черновик пьесы?
— Как начинается работа над пьесами, что тебя вдохновляет?
— Я бы, конечно, хотела рассказать, что встаю каждый день в пять утра, сажусь за комп и работаю. Но никакой системе этот процесс на самом деле не поддается. Обычно, какая-то идея или история, долго и мучительно живет своей жизнью в моей голове. К ней постепенно налипают впечатления, образы, совершенно случайные. Потом это все как-то вдруг выливается в слова, текст, пьесу.
И я бы даже не применяла это слово — "вдохновляет". Скорее — что-то задевает, возмущает, трогает и возникает вдруг непреодолимое желание это отрефлексировать, проговорить. Вот, например, эти чудовищные две истории — про молодых, красивых женщин, ставших жертвами насилия. Они не выходят у меня из головы. Не выходит у меня из головы и полемика в "Фэйсбук", которая начиналась под любой публикацией по этому поводу, где возникали дикие просто комментарии в духе "не бывает дыма без огня", "я, конечно, не оправдываю мужа, но…". Вот это "но" — оно меня очень цепляет, возмущает просто до дрожи. Почему оно вообще возможно это "но"?
— Кто твой первый слушатель?
— Первыми читают то, что я написала, мои родные, мои "семь я". Еще у меня есть близкий и дорогой друг, мы встречаемся за завтраком в каком-нибудь тихом месте и я читаю то, что написала. Потом обсуждаем что-то, разговариваем. Все довольно просто, но очень мне важно и дорого.
— Чье мнение тебе важно?
— Моя семья, ближний круг. Но на первом месте должен быть, конечно, твой собственный голос. Только ты сам до конца знаешь всю внутреннюю жизнь своего текста. Ну и для меня остро стоит вопрос уважения к собственному труду. К этому очень сложно прийти, но это необходимо.
Важно бывает, конечно, услышать стороннее мнение, увидеть отражение своих мыслей в ком-то. Особенно от людей, которые меня не знают. Это позволяет отстраниться от текста, увидеть в нем что-то новое. Такой живой процесс.
— Помнишь свое первое посещение театра? Что это был за театр, какая пьеса?
— Думаю, что, это был Осетинский театр. Школьный культпоход. Помню, что была комедия, не вспомню какая. Ни восторга, ни любви к театру, у меня этот поход не вызвал. К сожалению.
— Почему ты решила поступить на "экфак"?
— Потому что в 17 лет ты потерянный, наивный, маленький пока что человечек, которому предстоит сделать какой-то очень важный выбор. И человечек иногда делает не тот выбор. К тому же осетинские реалии (может не только осетинские, но я говорю о тех, с которыми знакома) таковы, что ты испытываешь нехилое общественное давление по этому вопросу. И, признаемся, не только по этому. Всем вокруг всегда есть, что сказать. "Да кем ты будешь? Где будешь работать?", "Нужна стабильная профессия!", "Это всегда востребовано!", "Да это же несерьезно" и прочее. Но все не зря, на самом деле. Я рада, что у меня есть этот кусочек моей личной истории. Мой любимый папа всю жизнь отдал экономической науке. И я счастлива быть на него хоть немного похожей. Мы с ним на пару — два кандидата экономических наук в нашей семье.
— В чьем окружении ты формировалась как творческий человек?
— Человек, который определил всю меня — моя мама. Прекрасная, тонкая, чудесная, сложная, непредсказуемая, сильная — наша опора и радость. Она не давала нам "растекаться" на слабости вроде "Ой, мне не хочется в "музыкалку", можно я пропущу?". Окружала книгами, много нам читала, внушала чувство красоты, сопереживания. Все благодаря ей.
— Расскажи про проект Next Stage Europe, в котором ты недавно участвовала и про пьесу, которая будет опубликована в Германии.
— Однажды мне пришло на почту письмо счастья. Арт-директор Центра имени Мейерхольда Елена Ковальская написала, что хочет рекомендовать меня для конкурсного отбора драматургов-участников проекта Next Stage Europe, который реализует в Германии Гете-Институт. За что я ей очень благодарна. Я послала отрывок из своей пьесы "Сэл Ди". Так все и закрутилось. В этом году проект делал Гете-Институт-Грузия в рамках Литературного фестиваля LitPotsdam. Драматурги были из России, Армении, Азербайджана, Грузии — мы не только провели время с колоссальной пользой, но и здорово сдружились. Теперь только собраться и пуститься в путешествие по маршруту: Питер-Новосибирск-Екатеринбург-Тбилиси-Ереван-Баку.
В основе пьесы "Сэл Ди" — интервью, взятое у реального человека. Его мотивы рождают образы и ассоциации, рифмуют моих любимых битников с поэзией непростой жизни мальчика из маленького осетинского города Беслан. Пьеса задумывалась, как разговор о черной дыре в жизни одного мальчика пережившего теракт, но в итоге стала одой свободе — быть собой, идти против всех, жить так, как хочется.
— Расскажи про свой опыт постановки пьесы в рамках форума молодых художников Art Кавказ Next. Что было самым сложным, как ты оцениваешь результаты?
— Когда директор Северо-Кавказского филиала Государственного центра современного искусства (в составе РОСИЗО) Галина Тебиева предложила поставить спектакль, а куратор форума Диана Мачулина написала вдохновляющее письмо о том, почему пьеса "Сказочники" важна и должна быть поставлена — я поняла, что нельзя отказываться. Весь процесс постановки, от первой читки до показов, был процессом преодоления — себя, сопротивления материала, окружающих, такой момент болезненного творчества, но столько же было и счастья. Это не передать просто словами. Я знаю, что никто из нашей команды не вышел из этих месяцев работы таким же, каким был до них. Все вышли "сказочниками" — повзрослевшими и вдохновленными. Сложно было все. Но в этом и есть весь кайф.
Мы получили столько отзывов — искренних, неформальных, эмоциональных, не просто нравится/не нравится. Я действительно считаю эту нашу работу важной. Знаю каждый недостаток, каждую шероховатость и неровность спектакля, но в этих моментах вся наша любовь и искренность.
— Расскажи про театральную лабораторию под руководством Cлавы Дурненкова, в рамках которой была осуществлена экспериментальная постановка другой твоей пьесы.
— Осенью 2016 года Галина Тебиева предложила расширить программу ежегодного международного симпозиума "Аланика", дополнив ее театральной лабораторией. В итоге, мы в короткие сроки собрали и реализовали театральную лабораторию-школу "Аланика. Театр". Основная аудитория — студенты актерского отделения факультета искусств СОГУ, для них мы привозили известных театральных специалистов, которые знакомили их с последними тенденциями, проводили мастер-классы и тренинги. Художественная читка пьесы "Фьюче N" на сцене ДК Металлургов, поставленная известным драматургом Славой Дурненковым, завершила лабораторию. Мне очень запомнилось обсуждение, уже после спектакля. Такой живой и искренний получился диалог.
— Над чем сейчас работаешь?
— Есть две новые пьесы. "День и еще два", которая была создана в рамках партнерской лаборатории в Центре имени Мейерхольда. Это история семьи — отца и двоих взрослых детей. Они живут где-то высоко в горах, вдали от всех и всего, в относительном спокойствии и мире, пока в дверь не постучало прошлое, от которого они все так тщательно прячутся. Но это не детектив, не пугайтесь.
Вторая пьеса — "Марфаиданина". Она написана по просьбе и для человека, которого я очень уважаю. И это очень важная для меня история — об ошибках, через которые проходишь снова и снова, несмотря на какой-то поколенческий опыт. История о любви и потерях, о том, как они оборачиваются пустотой, разочарованием, но одновременно несут в себе и какую-то невероятную энергию созидания. Такая жажда жизни, несмотря на то, что "как в книжках" всё равно не бывает. История о поиске человеческой теплоты в своем ближнем, в своих родных, о том, как мы порой жестоки с самыми близкими, и о том, что это всё, в конечном итоге, ничего не значит. Потому что любовь всегда выше. История о семье, узах, которые ничем не перерубишь. История о сильных женщинах, у которых есть один мощный связующий мотив поступать так, как они поступают — пережитая потеря. В каком-то смысле — это история еще и о неприятии насилия (войны, чего угодно). Что сегодня опять актуально. Потому что насилие всегда о пустоте после, а не о геройстве тех, кто ему противостоял. История о том, как потери никогда не проходят бесследно. Но, в первую очередь, это история, конечно, о любви. О жажде быть собой. О бунте молодости и стремлении к свободе.
Весной мы совместно с директором СК филиала ГЦСИ Галиной Тебиевой разработали концепцию лаборатории подросткового театра "12+" и получили поддержку в виде грантов на реализацию от Союза театральных деятелей России и Благотворительного фонда Михаила Прохорова. Просто голова кругом, когда твои идеи получают такую поддержку. Уже началась подготовка к событиям лаборатории. Один из наших неизменных и важных партнеров — СОГУ. Начинаем в сентябре. Будет обширная образовательная программа, затем приедет молодой режиссер Никита Бетехтин и очень крутая постановочная команда — художник Анна Кострикова, композитор Антон Маскелиаде, хореограф Владимир Ермаченков, медиа-художник Федор Шмелькин, будут ставить спектакль. Проект — документальный. Сейчас идет отбор актеров для участия в спектакле.
Еще — с 16 сентября по 1 октября будет проходить симпозиум "Аланика". На этот раз проекты очень "сайт-специфик", мы увидим наш родной город с неожиданной стороны. Куратор симпозиума Катя Бочавар, которая, кстати, кроме всего прочего очень крутой театральный художник. В частности, она работала вместе с Серебренниковым над тем самым спектаклем, "которого не было" — "Сон в летнюю ночь". Она просто невероятная.
