Ольга Сухаревская, магистр внешней политики, правовед — для Sputnik
Международный уголовный суд (МУС), начиная с 2008 г., проводил исследование военного конфликта в Южной Осетии. Результатом стало январское решение прокурора МУС Фату Бенсуды, в соответствии с которым вскоре начнутся слушания. По данным ЕС, в конфликте погибли около 850 человек и более 100 тыс. были вынуждены покинуть свои дома.
МУС как новая международная инстанция явно собирается доказать свою полезность и эффективность рассмотрением этого громкого дела.
Но существует ли сегодня в мире по-настоящему действенный механизм разрешения споров и привлечения к ответственности виновников нарушения прав человека, организаторов геноцидов и этнических чисток, военных преступников и террористов?
Международный суд ООН
Международные суды и трибуналы стали входить все в большую моду. Ими грозят геополитическим противникам и государственным режимам, политикам и президентам, представителям регулярных армий и членам вооруженных формирований.
Практика создания международных судов началась с рождением Лиги Наций, под эгидой которой еще в 1920 году была создана Постоянная палата международного правосудия.
Именно она послужила основой для учреждения главной на сегодняшний день международной судебной инстанции — Международного суда ООН.
Международный суд Объединенных Наций общей юрисдикции полномочен рассматривать любые международные споры, начиная от применения договоров до территориальных и военных конфликтов.
Однако эффективность деятельности Суда ООН ограничена положениями его собственного статута. Так, он вправе рассматривать дело лишь в том случае, если соответствующие государства дали согласие на участие в тяжбе.
Любое из государств может отказаться от рассмотрения дела в суде. Примером может служить отказ США от признания юрисдикции МС ООН после того, как в 1986 г. по иску Никарагуа Суд признал, что США, поддерживая контраст, нарушили свои международно-правовые обязательства о невмешательстве в дела другого государства, о неприменении силы, о непосягательстве на суверенитет другого государства и о непрепятствовании мирной морской торговле. И Вашингтон, разумеется, не возместил Никарагуа ущерб, нанесенный в результате совершения указанных противоправных действий.
Международный уголовный суд
Международный уголовный суд часто путают с Международным судом ООН из-за размещения обоих судов в Гааге.
Учрежденный на основе Римского статута, МУС является первым постоянным международным органом уголовной юстиции, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления, преступления против человечности.
МУС начал свою работу в 2002 г. В отличие от Суда ООН, он является самостоятельной международной организацией.
Но и Международный уголовный суд имеет свои ограничения. Во-первых, он полномочен рассматривать лишь преступления, совершенные после вступления в силу Римского статута, т.е. после 1998 г.
Во-вторых, подсудными являются лишь те государства, которые ратифицировали Римский статут. Не ратифицировали его, например, США, РФ и Украина. В то же время, государства, не ратифицировавшие римский документ, имеют право признать юрисдикцию МУС в отношении определенного дела. Так поступила, в частности, Украина, подав в гаагский трибунал заявление о признании его юрисдикции только в отношении событий на майдане в ноябре 2013 — феврале 2014 гг.
Необходимо отметить, что создание Международного уголовного суда стало результатом компромисса, поиск которого длился долгих 50 лет! Генеральная Ассамблея ООН еще в 1948 г. приняла резолюцию о необходимости создания специального юридического органа, который бы на постоянной основе занимался уголовным преследованием лиц, ответственных за совершение геноцида и других преступлений аналогичной тяжести.
До учреждения МУС выход был найден за счет создания временных специализированных трибуналов, наиболее известными из которых являются Нюрнбергский, Токийский и Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ).
Такие разные трибуналы
Как правило, подобные трибуналы создаются решением Совета Безопасности ООН, как, например МТБЮ.
Нельзя сказать, что опыт был удачным. Фактически работа МТБЮ свелась к преследованию сербских военнослужащих и руководства Сербии, оставив без внимания многочисленные преступления хорватов, албанцев и представителей других народов.
Сухие цифры говорят сами за себя: 60% обвиняемых МТБЮ составляли сербы и черногорцы, 18% — хорваты. Все хорватские генералы были оправданы. Зато в гаагской тюрьме оказалось практически все военное и гражданское командование Сербии.
Совершенно вопиющие факты торговли человеческими органами, которые совершали албанцы, как указывает в своих мемуарах бывший обвинитель МТБЮ Карла дель Понте, так и не получили адекватной оценки трибунала.
Перечисленными институциями практически исчерпывается список международных судебных инстанций, в которых пострадавшие от военных конфликтов, боевых действий, геноцида и этнических чисток могут "искать правду". Европейский суд по правам человека рассматривает исключительно иски частных лиц против государств в части нарушения прав человека. А международные суды СНГ и Евразийского союза рассматривают лишь межгосударственные экономические споры.
Треугольник Тбилиси — Цхинвал — Москва
На пространстве бывшего СССР первым прецедентом использования международных судебных инстанций стала тяжба, связанная с военным конфликтом в Южной Осетии в августе 2008 г. Грузией был подан иск против РФ в Международный суд ООН на основе Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации.
По мнению Тбилиси, начиная с 1990 г. Россия непосредственно, а также через подконтрольные ей структуры Абхазии и Южной Осетии осуществляла дискриминацию грузинского населения в этих республиках.
Попытка оказалась неудачной. 1 апреля 2011 г. Суд ООН постановил, что он не обладает юрисдикцией для рассмотрения заявления Грузии, поскольку не была соблюдена обязательная досудебная процедура, предусмотренная ст. 22 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации — она обязывает стороны приложить все усилия для решения спора путем переговоров.
Делом заинтересовался и МУС. Процесс обещает быть интересным. С правовой точки зрения, он может породить массу международных правовых прецедентов.
Во-первых, из всех сторон лишь Грузия ратифицировала Римский статут, потому несет полную ответственность за собственные действия.
Во-вторых, российская армия, действовавшая на территории Грузии, впервые попадает под юрисдикцию МУС в соответствии с положениями устава суда, позволяющими рассматривать события на территории страны-участника Римского статута.
И, наконец, в деле представлено частично признанное государство, также выступающее в качестве стороны конфликта.
Каким образом МУС разрешит эти юридические коллизии, покажет ход процесса. Разумеется, в случае, если коллегия судей прислушается к рекомендациям Бенсуды и примет дело к рассмотрению.
Но первые звоночки уже тревожны. По словам главы Следственного комитета России Бастрыкина, МУС оставил за рамками предмета расследования факты массовых убийств и увечий осетинской части населения Южной Осетии и вынужденного переселения с места проживания 16 тысяч осетин "вопреки неопровержимым доказательствам, которые были направлены Следственным комитетом РФ прокурору МУС по запросу самого Международного уголовного суда".
Кроме того, МУС проигнорировал решение Международного суда ООН, который прекратил производство по иску Грузии против России.
Остается также дождаться, посчитается ли МУС с данными отчета комиссии под руководством влиятельного швейцарского дипломата Хайди Тельвини, согласно выводам которой обстрел столицы Южной Осетии грузинскими вооруженными силами ночью на 8 августа 2008 года не был оправданным с точки зрения международного права.
Правосудие как справедливость
Существование по-настоящему объективного и беспристрастного суда, способного добиться соблюдения норм международного права в охваченном военными конфликтами мире, является насущной необходимостью для всего человечества.
Пока же международные суды более напоминают судилища и средство правового давления на неугодные режимы.
Между правосудием и "судом правых", самовольно присвоивших себе монополию на истину, лежит пропасть. На всех европейских языках "justice" — это не только юстиция, но и справедливость. Когда юстиция совпадет со справедливостью, можно будет считать, что эксперимент с международными судами удался.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
