ЦХИНВАЛ, 15 фев — Sputnik, Андрей Тадтаев. Александра Дзигоева в Цхинвале называют "Кола", иногда уточняя — "афганец Кола". Это уточнение к его прозвищу появилось в начале 80-х годов, когда он вернулся из Афганистана, провоевав в далекой стране без малого два года.
Кола служил всего два месяца, когда Советский Союз решил вмешаться в ситуацию в Афганистане и ввести туда войска.
"Я служил в инженерных войсках недалеко от Ленинграда. По телевизору начали передавать новости о вводе войск и офицеры по воспитательной работе сразу же завели с солдатами разговоры об "интернациональном долге". Но меня уговаривать не пришлось — я записался добровольцем, хотя мог отказаться, потому что служил только два месяца", — вспоминает он.
Одной из причин такого решения Кола — непонятно, в шутку или всерьез — называет 40-градусные морозы под Ленинградом, ему очень хотелось попасть в края с климатом потеплее.
Переброска его полка к афганской границе началась в 1979 году. Сначала поездом, потом в грузовиках. Месяц простояли у приграничного города Термез (Узбекистан), потом в походном порядке начали продвижение вглубь страны. Это заняло не один день, войска шли, не останавливаясь, по чужой, незнакомой территории, встречая настороженное отношение местного населения.
Место дислокации полка было в окрестностях небольшого населенного пункта Черекар в провинции Бамиан, той самой, где в 2001 году талибы разрушили гигантские древние статуи Будды. Окапываться там было невероятно сложно — каменистая земля и гористая местность в разы усложняли задачу. Никакой инфраструктуры и в помине не было, жили в палатках. Потом начались обстрелы.
"Днем местные собирались в группы и смотрели на нас издалека. Некоторые даже кричали что-то приветливо. А по ночам они же нас и обстреливали. Там было племя одно — жили в скальных пещерах и называли себя племенем Александра Македонского. С их стороны обстрелы были сильнее всего. Мы в ответ проводили операции, когда выдвигались, на вершинах гор загорались сигнальные огни — так они предупреждали своих", — рассказывает ветеран.
Первый бой остался в памяти ярче других. Кола был сапером, с несколькими сослуживцами его прикрепили к десантникам. Им предстояло войти в одно из ущелий недалеко от города Бамиан. Надо было подавить огневые точки засевших среди скал "басмачей" ("душманами" боевиков именовали разве что в программе "Служу Советскому Союзу") и провести в ущелье "проческу" — так в Афгане называли операцию по зачистке местности.
Операция началась в четыре утра, в ущелье входили в боевом порядке: внизу бронетехника и пехота, по склонам продвигались десантники, в воздухе кружили "вертушки".
"Среди десантников были уже успевшие повоевать, набраться опыта. Один из них говорил мне, что трудно бывает в первом бою, потом привыкаешь. Он и в самом деле был всегда спокоен, и в бою от него было много пользы. Помню его фамилию — Орехов. Он первый заметил огневую точку басмачей и бросил в них гранату. Их было двое, взрывом убило обоих. Я впервые так близко видел изрешеченные осколками трупы", — говорит Кола.
Через несколько часов он освоился, появился азарт боя. Кола и еще несколько десантников вырвались вперед. Они заметили еще троих, идущих друг за другом среди кустарника. Передний махал саблей, расчищая путь от веток и кустов. Солдаты незамеченные прятались за деревьями, они срезали боевиков несколькими очередями. Надо было спуститься к трупам и забрать оружие. Вызвался один из десантников, но как только он вышел из-за деревьев, со склонов по нему открыли огонь. Он был ранен, пришлось его вытаскивать, в это время попали еще в одного десантника. Их уже давно вызывали по рации, приказывая отойти к своим. С трудом вышли из-под огня, погрузили раненых на Ми-8.
"Операция продолжалась месяц. Потом были еще другие. Семь месяцев я был у Асадабада, и все это время не было ни дня без перестрелок или "прочесок". Каждый день думал, как бы выжить в этой бойне", — рассказывает ветеран.
Но он выжил, даже ранения не получил. Потом его перебросили из Асадабада. Перед самым дембелем его все-таки "достали". Кола был стрелком на БТР, сопровождавшим автоколонну с горючим. Боевики устроили засаду и, следуя уже отработанной тактике, открыли огонь из РПГ по броне, чтобы потом из автоматов расстрелять бензовозы.
"Они попали в нас между двумя задними осями. Хорошо, что люки в БТР были открыты и выстрел прошил его насквозь. Тем не менее взрывной волной меня откинуло из-за пулемета вперед к водительскому месту. Других тоже задело, но погибших не было", — вспоминает Кола.
Вернувшись в Цхинвал, он поступил в музыкальное училище — всегда любил музыку. После этого хотел поступать в консерваторию в Тбилиси, но там уже к власти пришли националисты, Советский Союз разваливался, и вскоре воевать пришлось уже на своей земле.
Кола был одним из авторитетных и активных защитников Южной Осетии и не только потому, что прошел Афганистан. Его уважали за боевой опыт и инициативность, смелость и принципиальность. После ввода в Южную Осетию миротворцев Кола служил в их составе, командовал саперной службой. Был одним из инициаторов создания Минобороны республики. Всегда выступал за укрепление ее обороноспособности.
Фактически он же создал Союз ветеранов войны в Афганистане, долго добивался регистрации организации еще во времена Советского Союза, но сделать это удалось только в 90-е годы.
Он ушел из Минобороны из-за конфликта с тогдашним министром Дмитрием Санакоевым, который позже перебежал к грузинам и стал главой марионеточного "альтернативного правительства".
"Уже тогда он думал не об обороне, а как денег заработать. Мне предлагал взять какой-нибудь магазин и заняться тем же самым. Я же, наоборот, хотел заниматься своей работой — обороной. Поэтому я ушел оттуда после того, как пять лет прокомандовал саперной службой. Поступил к пограничникам, прослужил там два года", — рассказывает Кола.
Потом он работал охранником в цхинвальском офисе Красного Креста, возил продукты из Владикавказа, словом пытался как-то содержать себя и семью.
Сейчас Кола преподает игру на гитаре в музыкальной школе. Ведет такой же кружок во дворце детского творчества. И, кажется, это занятие ему нравится, плохо только, что зарплата небольшая. У него растет дочь, ей 15 лет и у нее проблемы со здоровьем, иногда оно подводит и самого ветерана.
"Я никогда и ничего не видел от государства, никакой помощи. И не только я — в таком положении многие ветераны и нашей войны, и войны в Афганистане. О нас вспоминают только во время официальных мероприятий. Я давно на них уже не хожу", — говорит он в заключение беседы.
