Юрий Вазагов, политический обозреватель, специально для Sputnik
Для Южной Осетии он, прежде всего, ознаменовался бурным ходом внутриполитических процессов, связанных с одной стороны с формированием качественно новых отношений между исполнительной и законодательной ветвями власти и расстановкой приоритетов в процессе интеграции Южной Осетии с Российской Федерацией. Бурное обсуждение проектов Договора о союзничестве и интеграции среди общественности и политических кругов стало наиболее актуальной темой в республике в начале 2015-го.
Непосредственно само подписание Договора президентами РФ и РЮО 18 марта 2015 года также стало знаковым событием в истории двусторонних отношений. Теперь интеграция между двумя государствами на высшем уровне объявлена главным приоритетом российско-югоосетинских отношений, четко очерчены сферы, которые должны стать своего рода маркерами этой интеграции. В частности, речь идет о военной сфере, правоохранительных органах и таможенных структурах. Социальный блок также не был забыт.
Станет ли Договор о союзничестве и интеграции действительно поворотным моментом в интеграционных процессах между Россией и Южной Осетией, во многом зависит от качества и темпов его реализации, от того, смогут ли жители Южной Осетии ощутить реальные сдвиги к лучшему в своей жизни. Именно поэтому в течение второй половины года внимание многих было приковано к процессу разработки и подписания дополнительных соглашений. Правда, основные из них пока что находятся на стадии проектов. Впрочем, глава республики и премьер-министр обещают, что все соглашения будут заключены в обозначенные в договоре сроки.
Кроме "договорной" тематики, в течение всего года с небольшими перерывами в числе центральных вопросов внутриполитической жизни Южной Осетии были отношения между исполнительной и законодательной властью.
Если предыдущий созыв депутатов запомнился в основном перманентным одобрением спускаемых директив, то нынешний 6-й состав народных избранников проявил куда больше стремления действительно стать самостоятельной ветвью власти, четко обозначающей свою позицию по актуальным вопросам. Наиболее серьезные разногласия возникли при обсуждении проекта Договора и в результате вылились в выражение вотума недоверия тогдашнему министру иностранных дел, повлияв и на ситуацию внутри самого парламента. Впрочем, сложные внутриполитические процессы все же удалось урегулировать путем компромисса. С тех пор взаимоотношения между двумя ветвями власти носят более конструктивный характер, а спорные вопросы уже не становятся поводом для открытых конфликтов.
Позитивный настрой сторон проявился и в ходе обсуждения указов президента Тибилова, изданных под конец года. Необходимость в создании Конституционного суда и переходе на смешанную, мажоритарно-пропорциональную систему выборов в законодательный орган ни у кого не вызывало сомнений. Парламент, где ведущие партии, включая "Единую Осетию", давно предлагали аналогичные реформы, поддержал инициативы главы государства и выступил с новыми предложениями. В частности, спикер парламента Анатолий Бибилов высказался за перевод работы народных избранников на профессиональную основу и введение выборности глав местных администраций. Еще одно предложение парламентариев касается должности уполномоченного по правам человека. По примеру многих стран, предлагается назначать омбудсмена по результатам голосования в парламенте. Подобная практика приводит к тому, что омбудсмен становится более независимым от воли чиновничьих кругов и может эффективнее отстаивать права граждан, пострадавших, в том числе от бюрократического произвола.
Несомненно, комплексная реализация предложенных президентом и парламентом Южной Осетии инициатив переведет качество политических процессов в республике на новый уровень, адекватный критериям, предъявляемым к современному государству. Другое дело, что многое в таких аспектах зависит от наличия политической воли довести начатые процессы до логического завершения, обеспечив полноценное функционирование вновь созданных институтов.
Впрочем, несмотря на всю актуальность этих вопросов, наиболее громкой инициативой года все же следует назвать решение президента Тибилова, озвученное 19 октября 2015 года о проведении референдума по вхождению Южной Осетии в состав России.
Правда, вопросы о механизмах и хронологических рамках реализации этой инициативы до сих пор остаются без четкого ответа. Видимо наступающий 2016-й даст нам ответ и на этот вопрос: быть или не быть референдуму.
В противоположность сфере внутренней политики, внешнеполитическое направление Южной Осетии не сопровождалось громкими скандалами или сюрпризами.
Достаточно планомерно развивалось взаимодействие между внешнеполитическими ведомствами двух стран. Активно осуществлялись контакты по межпарламентской линии с Советом Федерации и Госдумой РФ. Кстати, парламент Южной Осетии добился неплохих результатов, наладив связи с итальянской партией Лига Севера, имеющей значительное представительство в парламенте Италии и Европарламенте. Югоосетинские парламентарии активно участвовали в работе межпарламентских площадок, включая Парламентское собрание России и Белоруссии. Традиционно развивались отношения с Абхазией, Приднестровьем и Нагорным Карабахом. К этому можно еще добавить открытие представительств Донецкой и Луганской народных республики в Южной Осетии и наоборот югоосетинских официальных представительств в этих республиках. Налаживание банковского сотрудничества Южной Осетии с ДНР и ЛНР позволило им прорубить "окно" в режиме финансовой и экономической блокады, устроенной властями Киева.
Без неожиданностей обстояли дела и с грузинским направлением внешней политики Южной Осетии. Представители нынешних властей Грузии вели себя достаточно банально и предсказуемо как в рамках Женевских дискуссий, так и в формате МПРИ. Недоумение в Цхинвале вызвали информационные вбросы со стороны Грузии о предоставлении "особого статуса" Абхазии или создании конфедерации в составе Грузии Абхазии и Южной Осетии. Однако дело не ограничивается неуместными, хоть и в меру безобидными идеями. За последние месяцы ситуация вокруг Южной Осетии последовательно "нагревается".
Последовательное сближение Грузии с НАТО, в частности появление учебно-тренировочного центра альянса на территории этой республики и в целом активизация сотрудничества между Тбилиси и Брюсселем вновь актуализировала вопрос о том, насколько устойчивым является баланс сил в регионе, сложившийся после августа 2008 года. Стало также ясно, что намерения Запада приступить к пока "тихой" ревизии итогов 2008-го никуда не делись. Но наиболее серьезные последствия для стабильности в Кавказском регионе могут иметь действия Турции.
Склонный к авантюрам Эрдоган, по всей видимости не собирается останавливаться на сбитом российском бомбардировщике. Действия турецкого руководства после уничтожения российского самолета явно указывают на резкую смену акцентов в политике Анкары на постсоветском пространстве, точнее речь скорее идет об одномоментном отказе от завуалированной тактики "мягкой силы", ранее активно используемой в рамках реализации пантюркистской идеологии на постсоветском пространстве.
Серия контактов и встреч на высшем уровне, состоявшихся между лидерами и ведущими политиками Турции, Азербайджана и Грузии четко указывают на намерения Эрдогана придать новый импульс создаваемому за последние годы военно-политическому союзу в Закавказье с участием Азербайджана и Грузии. Антироссийская направленность этого союза ни у кого не вызывает сомнений. Турция также демонстративно осудила подписанные между Россией, Абхазией и Южной Осетией договоры о союзничестве и поддержала намерения Грузии вступить в НАТО. Но главная опасность от пертурбаций политики Анкары кроется в ее возможности еще больше осложнить ситуацию в зоне карабахского конфликта и использовать свое влияние на радикальные исламистские группировки для осуществления провокаций против России, в том числе на грузино-осетинской границе.
