В 2013 это был проект "Нарты будут жить", в 2014 — "ÆMDZÆVGÆ". Сейчас это газета политической карикатуры. Получается, если Давид Газзати участвует в "Прометее", он побеждает.
— Поменялось ли что-либо в премии за эти три года? Если поменялось то, что? Был ли этот "Прометей" каким-то особенным?
— Для меня все три "Прометея" были особенными. Особенность каждому из них придавали сами проекты и люди, вместе с которыми они реализовывались. Первый проект "Нарты будут жить" в 2013 году мы делали вместе с моим другом Маратом Арчеговым. Пожалуй, это был первый осетинский благотворительный проект, который вышел на такой высокий уровень. О нем узнали в Москве, во всех республиках Северного Кавказа. Мы каждый день просыпались с надеждой сделать что-то полезное, чтобы театр, в который мы в детстве ходили, жил, чтобы его увидели наши дети. Каждый день мы придумывали что-то новое. Мы организовывали благотворительные концерты, флешмобы, создали сайт, записывали видеоролики в поддержу театра "Нарты". Это было удивительное время. Тогда большое количество откликнувшихся людей и сделали этот проект особенным.
Особенность "ÆMDZÆVGÆ" в том, что подобных проектов нет не только на Северном Кавказе, но и в России. На одном портале мы собрали практически всех осетинских поэтов, которые писали на русском и осетинском языках, их биографии и творчество. Мы сняли огромное количество видеороликов с участием самых известных представителей Осетии, которые читали свои любимые стихи.
Среди них и политики, и общественные деятели, и актеры, и звезды мировой оперы. Они живут по всему миру. Среди авторов, чьи стихи читали, не только Коста, но и другие великие осетинские поэты: Таймураз Хаджеты, Гриш Плиев, Нафи Джусойты, Хазби Калоев, Шамиль Джикаев и многие другие. Мы благодарны людям за то, что они откликались с большим удовольствием.
Третья премия стала уже всероссийской. Это федеральный проект, запущенный ВОВ "Боевое Братство", которому всего семь-восемь месяцев, но он уже стал популярным в стране и, более того, нашел свою нишу в России, которая не была занята. Во время Великой Отечественной войны очень большое значение имели плакаты "ТАСС Окна". Советский журнал карикатуры "Крокодил" давно не выпускается. После его закрытия огромное количество талантливых карикатуристов остались на обочине.
Каждый проект особенный, каждый проект — это маленький ребенок, что-то родное, свое, близкое.
— Проект "Шарж и перо" довольно молод, но уже стал популярен. После появления карикатуры с хэштегом "НеЕдувТурцию" о вас заговорили еще больше, а упоминать стали куда чаще. Увеличился ли тираж газеты? Не ужесточили ли вы требования к себе и авторам издания?
— Первый номер газеты вышел в апреле 2015 года. На нее даже, неожиданно для нас, отреагировали на Западе: французская газета "Le Figaro" назвала ее русским ответом на нашумевшее издание "Charlie Hebdo", канадская La Pressa возмутилась появлением премьера страны на страницах издания. Потихоньку мы начали набирать популярность и в России. Проект жил и развивался.
Наше издание делает не только традиционные карикатуры, но и уже широко известный проект, в основу которого легли герои жевательной резинки 90-х "Love is". Мы выпустили его совместно с информационным агентством "Русская весна" под названием "Шарж & Love".
К сожалению, одним из толчков для развития стали печальные события, связанные с "СУ-24", который был сбит турками в небе над Сирией. В день трагедии был создан баннер, облетевший весь виртуальный мир. На нем был изображен окровавленный турецкий флаг, кровь с которого стекала на российский флаг, а на фоне всего этого был изображен сбитый "Су-24". Баннер вышел с хэштегом "#НеЕдувТурцию". Люди стали выставлять это фото в социальных сетях, проявляя свою гражданскую позицию.
— Газета "Шарж и перо" создавалась как некий противовес французскому изданию "Charlie Hebdo". Карикатуры ваших коллег очень часто жестки и не очень этичны. Ваши работы выглядят более дружелюбно, но не слишком ли мягко?
— Да, это российский ответ французской "Charlie Hebdo". Даже название намеренно придумывалось созвучным. Мы априори делали это специально, и это положительно сыграло на популярности проекта. Это спецпроект организации "Боевое братство".
Мы объединили в своих рядах очень талантливых и известных карикатуристов, которые были легендарными в советские времена. Среди них есть и академики, и члены союза художников России: Серебряков, Молчалов, Пешков, Репьев, Вяземский и многие другие. Всего в редакции работает около 20 художников. К сожалению, большая часть карикатуристов в России либеральна, они поддерживаются с Запада.
Мы заняли эту нишу в России, таким образом, пытаясь показать и отстоять свою гражданскую позицию.
Карикатура как выстрел. Независимо от стиля карикатуры, ее простоты или сложности. Если она выстреливает и захватывает ум, разум и чувства человека, то это — удачная карикатура. В России очень многое воспринимается через образы. Именно поэтому мы брали знакомые всем образы и придавали им что-то новое, подавая их под другим ракурсом.
Так милые герои жевательной резинки "Love is" приобрели политический оттенок. Казаки, которые были героями фильма, снятого на студии "Киевнаучфильм", — тоже не случайность. Мы четко разделяем свою аудиторию, стараемся не поливать грязью тот или иной народ, ту или иную религию. Мы понимаем и знаем, что зачастую люди не виноваты в конфликтах.
Мы высмеиваем небольшую часть людей, находящуюся в каком-то шовинистическом угаре или национальном помутнении, показывая насколько это абсурдно, убого и страшно. Есть огромное количество отзывов, как положительных, так и отрицательных. Именно эта противоположность мнений, которую мы получаем в виде комментариев под карикатурами, показывает небезразличность людей и то, что мы движемся в правильном направлении.
— Учитывает ли редакция пожелания читателей? Может быть, вы берете на вооружение какие-то советы?
— Когда наши карикатуры выставляются на "Русской весне", очень часто в комментариях наши читатели пишут, что хотели бы видеть определенные карикатуры или даже присылают для них сюжеты, мы получаем интересные идеи и используем этот канал обратной связи. Так люди чувствуют свою сопричастность.
— Ты пишешь стихи, пишешь довольно давно. У тебя даже есть изданный сборник стихотворений. Не так давно Давид Газзати стал писать стихи "На злобу дня". Что может стать поводом для подобных публикаций? Что подобные стихотворения значат для тебя? Это проявление гражданской позиции?
— Рубрика "На злобу дня" абсолютно региональный проект, который направлен на высмеивание происходящего в нашей родной Осетии. Эту рубрику можно назвать аналогом басен Крылова. Через образы показывается истинная картина. Зачастую эти стихи посвящены тем, кто находится у власти и ведет себя недозволительным образом.
Время, когда блогеры писали длинные тексты и собирали под ними множество комментариев, давно ушло. Сейчас пришло время сатирических стихов и картинок. Это не занимает много времени и в особой юмористической форме высмеивает происходящее. Это не что иное, как проявление моей личной гражданской позиции.
На написание стихов толкает абсурдность, порой, бездарность и нелепость чиновников, которым негоже вести себя так, как они себя ведут. Я знаю, что эти стихи читают и герои, которых они высмеивают, их читают и их коллеги. Я даже знаю их реакцию, понимаю, что они злятся. Это означает, что мы попадаем точно в десяточку. К сожалению или к счастью, муза этой рубрики в рамках нашей республики неиссякаема и случаев, которые становятся поводами для написания стихотворений, хватит и на десятитомник.
— Ты был представителем молодежного движения "Наши", работал в Общественной палате РФ, но когда в Северной Осетии решили отменить прямые выборы главы, ты и твои друзья вышли с транспарантами и встали перед зданием Постпредства Республики в Москве. Спрошу так, Давид Газзати — оппозиционер или человек, который проявляет свою гражданскую позицию?
— Я не оппозиционер. У меня есть своя гражданская позиция, которая сформирована, в том числе "агъдауом" и обществом, которые меня окружают.
Осетины всегда были вольным народом, и в горах Осетии всегда жило вольное осетинское общество. Я как потомок этого вольного осетинского общества привык сам себе выбирать главу. Я хочу сам выбирать главу, не потому что тот, кого выберут наши народные избранники, будет плох или хорош. Я хочу сам участвовать в выборе человека, которого буду считать своим старшим. Я хочу увидеть во главе республики того, кого я уважаю и на кого хочу равняться.
Меня лишают этого права, я выхожу и говорю: "Я против". Власти нужно понимать, что главным мерилом ее действий должна быть реакция народа — эхо, которое идет обратно. Если это эхо не слышат и слышать не хотят, то не надо обвинять людей в том, что они оппозиционны.
— Ты был одним из первых, кто предрек (предсказал), что главой Северной Осетии станет Тамерлан Агузаров. Как ты оцениваешь его действия?
— Я вижу, что глава пытается что-то сделать. Это заметно по многим вещам: попытка отремонтировать старое здание, желание вовремя сдать школу, посещение строящихся объектов. Делать выводы, спустя короткий промежуток времени, было бы неправильно и некрасиво. Нужно дать человеку возможность что-то сделать, воплотить в жизнь свои планы. Надо встать рядом с этим человеком.
— Нам нужна идеология и идея?
— Мы должны смотреть не только в прошлое, но и в будущее. Если мы о нем (будущем) не думаем, то у нас его нет. Надо уметь мечтать, нужно представлять, какой будет наша республика в 2030, 2050 году. Когда этот образ сложится в головах у всех жителей нашей республики, я уверен, что тогда она будет именно такой, какой мы ее хотим видеть. Мечта сегодня — это реальность завтра. Все, что нас сегодня окружает, — дома, небоскребы, машины, мебель — это было когда-то чьей-то мечтой, которая сегодня стала реальностью. Сегодня у нас в Осетии есть мечта, которая должна превратиться в реальность. Но мечты, если ты не работаешь, тоже не работают и не превращаются в реальность.
— Как может выглядеть подобная мечта-идеология для осетин?
— Это место, откуда нет надобности уезжать молодежи. Это место, куда хочется приезжать туристам. Это место, которое поражает своим богатством и культурой.
— Какие у тебя отношения с югоосетинской молодежью?
— Мы давно думаем о реализации каких-нибудь проектов в Южной Осетии. Большую часть из своих проектов мы реализуем на Севере. Хотя огромное количество видеороликов для своих образовательных проектов мы записывали на территории Южной Осетии с представителями югоосетинской интеллигенции.
Студенты ЮОГУ обращались к нам с просьбой учредить стипендию по поддержке учащихся на факультете осетинской филологии. Как только у нас появится возможность платить именные стипендии и на Юге, мы это сделаем.
Для нас нет разницы, где живут осетины, на Юге или Севере Осетии. Мой друг, поэт Чермен Дудаев очень правильно говорит "на Севере Осетии и на Юге". Все это наша маленькая, но в то же время большая Родина.
— Как поживают проекты "Galabu"? Бабочка расправила крылья и порхает в полную силу?
— Мы создали благотворительный фонд, из которого мы финансируем различного рода проекты. Большая часть из них посвящена и направлена на сохранение и развитие нашего родного осетинского языка, часть — на развитие спорта среди молодежи Осетии. При содействии фонда мы создали спортивный клуб CAMARAO. Мы привлекли высококлассных специалистов, один из них — тренер из Бразилии, обладатель черного пояса по джиу-джитсу. За развитие и популяризацию осетинского языка лучшим студентам факультета осетинской филологии нами выплачиваются именные стипендии.
Мы создаем и образовательные проекты. Например "Ирон пазл", в основу которого легли сюжеты Нартских сказаний, картины Махарбека Туганова, Азанбека Джанаева и Виктора Цаллагова.
У нас огромное количество планов, которые лежат в плоскости образования и культуры. Конечно, средства фонда ограничены, но в силу своих возможностей мы стараемся поддерживать тех, кто нуждается в нашей помощи.
— Меня возмущает, когда говорят, что это проблема семьи. В первую очередь, это проблема государства. Что делать детям, в чьих семьях родители уже не говорят на осетинском?
В чем повинен ребенок, родившийся в семье, которая не знает языка? Это проблема его семьи или это его личная проблема, которую ему может помочь решить государство?— Это проблема, в первую очередь, государства — нашей республики.
Спальные районы Владикавказа ничем не отличаются от районов Твери, Вологды, Владимира. Такие же улицы, такие же названия и нет никаких дублирований названий улиц на осетинском языке. В центре города мы можем найти пару осетинских вывесок. Когда-то на проспекте Мира было написано "Аивадон хæдзар" и "Дукани". Это все, что можно найти осетинского на осетинском проспекте.
Если мы говорим о возрождении осетинского языка, то он должен стать экзаменом при поступлении в высшие учебные заведения Осетии. Необязательным, но на добровольной основе. Он будет давать приоритет при поступлении при наличии равных набранных баллов вместе с конкурентом. Человек будет понимать, что при высоком конкурсе, сдав экзамен по осетинскому языку, он обеспечит себе больше возможностей для поступления. Следовательно, он готовится, привлекает репетиторов. Таким образом, становятся востребованными преподаватели по осетинской филологии, а их востребованность приведет к популяризации факультета и повышению оплаты труда педагогов. Это может шатнуть ситуацию в положительном направлении.
— 2015 почти закончился, можешь подвести итоги? Что хорошего принес этот год для тебя? Есть что-то, что хотел сделать, но не успел или не смог?
— Это был очень интересный год. Это был год Литературы, и мы отмечали Семидесятилетие Победы. Вместе с нашими друзьями — школой осетинского языка "Бонварнон" мы реализовали очень большой проект "Романтики победы".
Во время работы над каждым проектом, мы, в первую очередь, для себя открываем невероятный удивительный мир осетинской культуры, осетинского искусства, осетинского языка.
Каждый день, каждая встреча, во время которой тебе говорят спасибо за то, что вы делаете, наполняет тебя счастьем и заставляет работать еще больше и лучше и придумывать что-то новое.
— Каковы планы на 2016?
— "GALABU" будет порхать, и махать крыльями, оказывая помощь и поддержку всем тем, кому мы сможем помочь.
