ЦХИНВАЛ, 6 ноя — Sputnik, Диана Козаева. Ахмадж — небольшое приграничное село в Ленингорском районе Южной Осетии. Добираться до него километров 14 от райцентра по ухабистой и каменистой дороге. У въезда в село гостей встречает пограничный пост. Чтобы проехать дальше необходимо предъявить специальный пропуск, он оформляется за несколько минут в Погранслужбе КГБ в Цхинвале. Получить его можно как на разовое посещение погранзоны, — такие выдаются обычно туристам и гостям республики, так и на целый год.
Покружив по совершенно пустому селу минут 20, наконец, встречаем первого жителя в компании сотрудников Международного Комитета Красного Креста. Они привезли сельчанам очередную партию продуктов — муку, макароны, сахар и т. д. По словам местных жителей, приезжают они примерно раз в месяц. Для людей, которым за продуктами приходится ездить в поселок по не самой хорошей дороге, — это какая-никакая, но помощь.
На все село — один магазин, да и там с товаром не густо. В основном — пиво, сигареты. По словам владелицы Майи Карачаевой, за товаром она ездит в Ленингор, иногда — в Цхинвал. Но из-за того, что такси в столицу стоит дорого, от полутора до трех тысяч рублей, часто бывать там не по карману. Фотографировать себя она не разрешает, говорит, что "там" у нее могут быть проблемы.
"Там" — это в Грузии, куда она раз в месяц ездит на свидание с сыном, отбывающим срок в грузинской тюрьме, и где она проводит зиму. С наступлением весны возвращается в Ахмадж, где у Майи — дом, огород, магазин.
"После войны многие отсюда уехали, молодежи в селе почти нет, работы здесь никакой, вот и не задерживаются люди. Те, кто остались, живут тем, что обрабатывают свои огороды и продают урожай", — говорит она.
Два раза ее ловили за нарушение границы, дважды она платила штраф. Теперь у нее есть специальный пропуск, дающий право на пересечение границы. Ее мужу в продлении документа отказали по непонятным ей причинам.
Магазин Майи находится рядом со школой, которая на момент нашего приезда оказалась закрытой наглухо. По ее словам, "детей в школе много", а сейчас учителя зачем-то поехали в Ленингор, вот и закрыли пораньше. Это — единственное административное здание в селе и единственное место работы.
По пути встречаем одну из учительниц, которая пообещав выйти и поговорить с нами, "вот только сложит сумки дома", куда-то теряется. В поисках стучим в еще один дом, перед которым на веревочке сушится детская одежда.
Навстречу выходят супруги Гуцаевы, они охотно рассказывают о том, как живется в Ахмадж. Нашего русского они не понимают, просят говорить по-осетински. У них в доме двое маленьких детей — трех и шести лет. Старшая девочка ходит в первый класс местной школы, где помимо нее, по словам бабушки Майи, учатся не много, как нам ранее рассказывала ее соседка, а всего лишь пять детей.
Муж Майи угощает нас собственным виноградом и предлагает проводить нас к дому директора школы. Нас встречает ее супруг Тенгиз Мачарашвили, а по совместительству еще и учитель физики, математики и химии.
"Наверное, не нашли более умного человека", — улыбаясь, говорит Тенгиз.
По его словам, в школе шесть учеников и всего пять классов — 1, 2, 4, 6 и 7, семь учителей преподают 26 предметов. Ученики начальных классов учатся все вместе в одном классе. В двухэтажном здании — всего несколько маленьких помещений, в каждой по двухместной парте. Зимой классы отапливаются электрическими обогревателями. После августа 2008 года Грузия прекратила подачу газа в район.
Школа рассчитана на 50 учеников, столько их было только до первой войны в 1989 году. По словам Тенгиза, учебный процесс проходит так же, как во всех других школах, только на грузинском языке. Даже учебники по истории Осетии школьникам переводят на грузинский язык, для лучшего восприятия, однако, когда мы попросили показать учебник, в школе не оказалось ни одного.
"Язык, конечно, проблема. Дети столько не знают русский и осетинский, чтобы все понимать. Поэтому приходится переводить", — говорит он.
В школьной программе, утвержденной Минобразования республики, предусмотрено по 45 и 19 часов для "родного (грузинского) языка" и грузинской литературы и всего 29 часов для осетинского языка. С осетинской литературой учеников не знакомят вообще.
Почти все учебники тоже на грузинском. Тенгиз говорит, что в грузинской математике "все слишком запутано", и ему бы хотелось преподавать по той книге, по которой учатся в русских школах.
Министр образования Натали Гассиева сообщила Sputnik, что всего в республике функционируют восемь грузинских школ, большинство из них в Ленингорском районе.
"По одной школе работает в Знаурском и Дзауском районах. Все они, как правило, находятся в приграничных населенных пунктах. В них обучаются не более пяти-шести детей, но, несмотря на это, вопрос об их закрытии не стоит", — сказала Гассиева.
Осетинскую литературу, как и в школе села Ахмадж, не преподают ни в одной из грузинских школ.
