Красные, как августовское солнце Осетии, и синие, как наши неприступные скалы. Холодные камни и теплое дерево. Удивительные, ни на что не похожие, и такие знакомые, образы… Росписи Аланского женского монастыря, согревающие душу и открывающие окно в непостижимый мир наших предков.
На прошлой неделе во Владикавказе состоялась одна из самых престижных «раздач слонов» — были определены лауреаты Государственной премии им. Коста. Судя по всему, определены они были уже задолго до оглашения, но сейчас не об этом. В число номинантов каким-то чудом попали и художники Захар Валиев и Аслан Хетагуров, расписывавшие трапезную единственного женского монастыря в Осетии.
Что мы знали всего 10 лет назад об осетинских/аланских святых, о Святом Сухие или Николае Туальском, о Святых Шалве, Елизбаре и Бидзине? Я — точно ничего. Но сейчас они обросли уже и житиями и, ставшими за короткое время каноническими, образами. Во многом — это заслуга удивительных художников, расписавших храм и трапезную Аланского Богоявленского женского монастыря, что между Тамиском и Алагир, художников, проделавших огромную исследовательскую работу, прежде чем перенести эти образы на выбеленные стены. Тот, кто хотя бы раз попадал сюда, стремится вернуться снова. Сестры-подвижницы, молящиеся о спасении нас всех, так удивительно открыты и дружелюбны, что сердце любого, даже самого угрюмого человека размягчается, и он уходит окрыленным. А когда тебя заводят в трапезную, глаза разбегаются от богатства образов и информации. Тысячи лет истории; родные жителям разных ущелий Осетии святые; святые, чья судьба так тесно переплелась с историей их родины, что уже невозможно отделить одно от другого.
Самые любимые мной образы — это Святая Мария Ясыня и Святой Сухий с дружиной. Сухий — аланский военачальник, узнавший и принявший Христа на рубеже I—II веков в Армении, где его именем до сих пор зовется гора. Когда мне сегодня говорят о традиционных верованиях осетин, якобы христианство — это чуждое явление, я всегда вспоминаю Святого Сухия. Его удивительное принятие христианства и святую веру, и смерть, настигшую его от рук соплеменников, не поленившихся дойти до Армении, только ради того, чтобы убить. Сегодня, как и тогда, есть те, кто способен принять и понять будущее и те, кто готов убить за прошлое. Два взгляда, направленных в разные стороны, один из которых несет свет и созидание, а второй — тьму и разрушение. Святой Сухий и его дружина, принявшие и Христа и смерть вместе, выстроились, как незыблемая скала, на стенах трапезной. Вечно живые и вечно молящиеся о спасении тех, кто их убил: «Ибо не ведали, что творят…» Эти темные фигуры и мужественные лица, для меня слились с нашими горами. Также незыблемо стоят они и защищают от труса, потопа, огня, града, меча, нашествия иноплеменник… Была бы молитва живая!
Совершенно иная Святая Мария Ясыня. Она как наши горные речки, питающие и радующие. Вся свет и созидание. Соединяющая непрерываемыми нитями Осетию-Аланию с Русью. Жена Всеволода Большое Гнездо, мать 12 его детей, бабушка Александра Невского, прабабушка Даниила Московского… Теснее связи не придумаешь. И вот она на стенах предшествует Сухию и его дружине, разделяя их и Святых Давида Сослана и Тамару, в руках у которой знаменитая Моздокская икона Пресвятой Богородицы.
Библейские истории и осетинские предания соседствуют бок о бок на этих стенах, мирно сосуществуя и помогая смотрящему прикоснуться к удивительным тайнам истории осетин, помогая взору проникнуть сквозь мглу веков и увидеть, как Нана Задалескская спасет маленьких сирот от неминуемой гибели во времена татаро-монгольского нашествия, а на другой стене уже празднуют радость Рождества Христова и Его Воскресения.
Все что можно увидеть на этих, в полной мере чудесных, стенах и не перечислишь. Нужно просто приехать и увидеть историю своего народа собственными глазами.
Каждый раз, заходя в монастырскую трапезную, поражаешься титаническому трудолюбию, благодаря которому письмена истории нашего народа проступают так четко и ясно, что делать вид, что их нет, кажется невозможным. Вся новозаветная история нашего народа здесь. Пусть не вся, пусть я преувеличиваю, но главные вехи точно обозначены…
Кстати, а знаете ли вы, что одна из самых авторитетных литературных премий Великобритании тоже носит название «Премия Коста», и что символично-аллегорично-аналогично, в прошлом году ее получил роман о шизофренике. Стремление к незначимым иллюзиям, а не реальное соприкосновение с историей!… Может быть, это свойство всех премий, имеющих счастье носить имя Коста, и неважно холодные ли то скалы Кавказа, или туманный Альбион?…
Постижение истории — сложный процесс, особенно когда известно так много и вместе с тем так мало. Непостижимые мы с не менее непостижимой историей…
