— В Южной Осетии два государственных языка — русский и осетинский. Между ними — равноправие?
— В советские времена Южная Осетия находилась под юрисдикцией Грузии, была частью Грузинской ССР. Осетинскому языку практически не уделялось никакого внимания. Все делопроизводство велось либо на грузинском языке, либо на русском. Существовали русские, грузинские и национальные школы. Однако даже в национальных школах преподавание велось только на русском языке. Количество часов по осетинскому языку было сведено к минимуму. А язык, между тем, — очень сложный, особенно — грамматика.
Все это привело к тому, что буквально несколько лет назад ЮНЕСКО признала осетинский язык вымирающим.
— Но согласитесь, Южной Осетии до поры до времени было не до филологии?
— Да, в напряженные 90-е годы нашему народу было совсем не до методик преподавания языка в школе. Хотя борьба за независимость Южной Осетии начиналась именно с языковых вопросов. Имело место навязывание делопроизводства на грузинском, что вызвало однозначный протест осетинской интеллигенции, и с тех пор количество часов по осетинскому языку было увеличено в школах. Потом была война, и снова все думали только о том, как выжить. Благодаря России вот уже седьмой год мы живем в мире, и, наконец, можем себе позволить задуматься о сохранении родного языка.
— Что из себя сегодня представляет обычная осетинская школа?
— Устоявшийся в советские годы тип образовательного учреждения сохранился и по сей день — преподавание ведется в основном на русском языке. Он изучается с первого класса по учебникам, которые ориентированы на русскоязычных детей. Наш выпускник получает югоосетинский аттестат, но российского образца. Мы выдерживаем стандарты российского образования, наши ребята могут смело поступать в российские вузы.
— Что местные филологи предлагают предпринять, чтобы поддержать вымирающий осетинский язык?
— В свете сохранения и развития своего родного языка была принята Государственная программа по сохранению и развитию осетинского языка, в рамках которой было решено разработать и внедрить новые билингвальные методики обучения в школах. В данном случае речь идет о сопоставительном развитии языкознания. За счет правильного выбора языкового инструментария обеспечивается более качественный общий уровень подготовки детей.
Надо учитывать, что подобные методики, решая задачу сохранения осетинского языка, позволяют не поступиться и уровнем владения русским языком. То есть, обучение ни в коей мере не наносит ущерба русскому языку, который тоже нуждается в совершенствовании изучения.
Не все уровни населения в Южной Осетии в совершенстве владеют нормированной русской и осетинской речью. На бытовом уровне остро стоит проблема языковой интерференции (смешение языков): людям не хватает лексического запаса русского языка, и они хаотично вкрапляют в речь осетинские слова.
— Вы полагаете, это плохо?
— В быту на это уже не обращаешь внимания, но когда с телеэкрана слышишь такую "макароническую" речь из уст горожан — это удручает. Чистоты нет, порой, ни в русском звучании, ни в осетинском.
— Как на практике в школах реализовывают новые билингвальные методики?
— С 2012 года в нескольких югоосетинских школах внедряется программа полилингвального поликультурного образования, разработанная североосетинскими учеными. Концепция подразумевает три типа школ.
Первый тип — осетино-русская иностранная школа: сюда приходят осетино-язычные дети, начинают обучение на осетинском языке, а затем им постепенно вводят русский язык. К окончанию такой начальной школы ребенок на паритетных началах усваивает русский и осетинский языки. Этот тип апробируется в сельских школах.
Второй тип — русско-осетинская иностранная школа: в такую школу идут русскоязычные дети, которым постепенно в процессе обучения вкрапляют элементы осетинского языка. На выходе они по уровню владения русским и осетинским языками приближаются к детям, обучающимся в первом типе школ. Этот тип внедряется в нескольких городских школах.
И третий тип — традиционная модель, с обучением на русском языке и изучением осетинского и иностранного в качестве предметов. Этот тип большинства школ РЮО.
— Как эта билингвальная модель была воспринята общественностью Южной Осетии?
— Без энтузиазма и даже с опаской. Общественность испугалась за русский язык, испугалась за то, что их дети не смогут выучить русский язык, и в дальнейшем не смогут поступить в российские вузы. Надо сказать, что это ложные опасения.
Никто не намерен изучать осетинский язык в ущерб русскому языку. Это сбалансированная программа, при которой все происходит плавно и размеренно.
Я общалась с учителями-практиками, апробирующими эти новые методики. Они рассказывают, насколько естественно происходит процесс изучения языков. Весь эстетический цикл написан на одном из языков. Класс, к примеру, читает на осетинском, на интерактивную доску выводится эта же тема на русском, потом переходят к обсуждению на русском языке, и наоборот.
— В Южной Осетии всего два города признаны городами. Остальные — села и поселки городского типа. Какая речь звучит там?
— Сельский ребенок меньше владеет русским языком, он все-таки слышит бытовой осетинский язык. А городской ребенок с раннего детства приобщен к русскому языку — он ходит в детский сад, воспитывается по российским образовательным программам.
— В детских садах планируется апробировать билингвальную модель?
— Да, югоосетинские специалисты уже разработали специальную билингвальную программу для дошкольников "Малусаг" (подснежник). Но пока все эти программы на уровне эксперимента — они внедряются всего в нескольких школах и детских садах, нет ни одного законченного образовательного цикла, чтобы можно было судить о результате.
Тем не менее, определенные подвижки уже есть. Теперь дети, приходя домой из детских садов, учат своих родителей осетинскому языку. Бывает трогательно наблюдать за тем, как дети российских военнослужащих распевают песни на осетинском языке. Думается, что результаты программы не заставят себя долго ждать и вопрос сохранения осетинского языка будет снят с повестки.
