"Это не просрочка за один год. Поверьте, лекарственное обращение имеет естественные потери. Никак не может быть так, чтобы полностью тот перечень, который был приобретен, был израсходован. И если бы эти лекарственные препараты, расходные материалы и медицинские изделия вовремя утилизировались – а это нормальное явление, и в Минздраве есть комиссия по утилизации, то этой ситуации бы не было. Но они скапливались в течение семи лет. Поэтому получилась такая внушительная сумма – порядка четырех с половиной миллионов рублей", – рассказала она.
"Это произошло потому, что в сопроводительных документах нет той информации, которая необходима, чтобы вынести препарат комиссионно на утилизацию. Есть препараты, на которых нет серийного номера и не указаны сроки годности. При закупке для нас одним из главных критериев является срок годности, который должен составлять не менее года. Если мы этого будем придерживаться, то подобных ситуаций больше быть не должно", – сказала она.
"Потери при закупках лекарственных препаратов неизбежны. Часть закупается персонифицировано для пациентов на курс химиотерапии, но, к сожалению, случается так, что пациент не успевает провести свой курс, и они остаются. Другому пациенту они уже не подходят. Чтобы ускорить процесс, закупаются препараты с коротким сроком действия в надежде на то, что пациент успеет пройти курс, но не получается", – рассказала Чочиева.
"Мы никак не можем сломать систему неконтролируемого расхода парентеральных препаратов, хотя зачастую в них не бывает необходимости. Но у наших пациентов укоренилась такая мысль, что раз больного ничем не прокапали, значит его плохо полечили. Есть заболевания, лечение которых совершенно спокойно можно проводить таблетированными формами", – заметила она.