Лучшие люди России верят в казахстанских последователей ИГИЛ*

Причины январской революционной вспышки в Казахстане не ясны. То есть было очевидно, и давно, что не все в стране благополучно, но почему полыхнуло с такой силой и в такое "удачное" (для соседней России, во всяком случае) время, остается непонятным.

Ведь получилось в духе "Золотого петушка":

В аккурат в преддверии дипломатического поединка России с Западом пожар в Казахстане, который привыкли считать спокойным тылом, — это сильно. Если добавить к этому, что в то же самое время многолетне спокойная соседняя Финляндия заявляет, что подумывает, не вступить ли ей в НАТО, то совпадение получается совсем редкостным. И даже наводящим на всякие мысли.

Но хотя бы мы эти мысли оставили (математически точным доказательством Россия не располагает, остается считать, что так звезды сошлись), все равно ухудшение наших позиций налицо. И с тыла, и с фланга появились новые проблемы.

И, как всегда, кому война, а кому мать родна. Нормальная логика гражданина — "Страна, где ты живешь, попала в беду, и это вызывает надобность в большей солидарности — доругаться успеем потом, в более благоприятных обстоятельствах". Конечно, случаются беды и похуже, но рассуждений насчет солидарности это не отменяет.

Но есть и прямо противоположная логика безоглядного освободителя. "Если эта страна попала в беду, во всяком случае, столкнулась с неприятной проблемой, то долг всякого сознательного гражданина, пользуясь моментом, бить двуглавого хищника под дых". Характер же беды не важен, ибо действует универсальный принцип — "Враг моего врага — мой друг". И поскольку русское государство есть враг по определению, то все, что ему враждебно, вызывает как минимум благожелательное к себе отношение.

Никакого солидарного понимания здесь нет и быть не может. Только бить по врагу, чуть только он ослабел. Гибель "Курска" в 2000-м. "Норд-Ост" в 2002 году. Прелюдия к Беслану, а затем и сам Беслан в 2004-м, etc. А еще раньше — поздравительные телеграммы микадо в 1905 году, после гибели русской эскадры при Цусиме.

Ударять врага в спину есть давняя духовная скрепа русской интеллигенции.

Неудивительно, что как только из Казахстана пришли погромные вести, они подействовали на нашу передовую общественность как звук боевой трубы на старую полковую лошадь.

Соратник Чубайса по приватизации и по партии, бывший вице-премьер Кох в подражание акыну Джамбулу, обращавшемуся в 1941 году к ленинградцам, обратился к жителям республики:

Другой поэт-освободитель стал размещать обновленную версию лозунга 2020 года "Живее, Беларусь!", который в реалиях начала 2022-го звучит как "Алга, Қазақстан!", а еще один вечный юноша учил: "Единственное, что нужно пожелать сейчас казахстанской революции, — не останавливаться, пока действующая власть не будет срублена под корень... Елбасы — не Елбасы — все под корень... А уже потом разбираться..." Полезли местечковые Дантоны. Пока, к счастью, только болтливые.

Можно, конечно, возразить, что в момент ликования и гордости еще не были известны в полном объеме подвиги революционеров. Ни размах грабежей, ни размах поджогов публичных зданий, ни блокада больниц, куда не допускались медработники и пациенты (в том числе неотложные), ни убийства плененных полицейских методом отрезания головы. Последнее указывает на почерк ИГИЛ*, хотя революционное зверство не обязательно должно быть впрямую связано с исламизмом. Четырнадцатого июля 1789 года революционеры ходили по Парижу с насаженными на пики головами коменданта Бастилии Де Лоне и купеческого старшины Жака де Флесселя, хотя вряд ли санкюлоты вообще знали, что такое исламизм. Однако практика им понравилась. В 1792-93 годах она также широко применялась по отношению к аристократам, попавшим в руки революционной толпы. Принцесса де Ламбаль, и не только она.

Так что ИГИЛ* или не ИГИЛ* — здесь примечательно другое. Никто из тех, кто приветствовал казахский революционный порыв, узнав про эти и другие подробности, не отрекся от своих хвалебных слов. Очевидно, полагая, что тут имел место справедливый народный гнев, и вообще, лес рубят — щепки летят.

Возможно, есть уверенность, что им самим ни при каких обстоятельствах не может быть суждено отрубиться в такие же щепки. Хотя и непонятно, почему.

Очевидно, столь же уверены и авторы коллективки в защиту казахской свободы, составленной конгрессом российской интеллигенции: Л. Я. Гозманом, Д. Л. Быковым, Л. Е. Улицкой, В. В. Познером и многими иными великодушными россиянами, считающими себя нравственным камертоном нации. Никто не ужаснулся и не отшатнулся. Нравственный камертон не ошибается.

Хотя, впрочем, те, кто следил за развитием событий, не были удивлены. В том духе, что "я и не думал, что они такие негодные люди". Такие. Негодные. И давно. Случись у нас в России нечто подобное, они тоже будут преклоняться перед восставшим народом — как их прадедушки преклонялись перед зверским Февралем 17-го, когда расправы над петроградскими городовыми были не менее ужасными. Традиция такая.

Единственный урок, который нам может дать их праведный восторг и гнев (когда все пошло не так, как планировалось, и власть стала сопротивляться), — как следует относиться впредь к звукам такого камертона.

"Вы вправе восторгаться тем, что вызывает у вас восторг, — таковы уж издержки свободы слова, но мы вправе испытывать к вам такие чувства, которых вы заслуживаете. Ибо иллюзий насчет того, какую судьбу вы готовы при возможности устроить для России, нет и не может быть. А теперь — пошли подалее".