Минздрав РФ разрешил прививать "Спутником V" кормящих женщин. Этот пункт убрали из перечня противопоказаний к вакцинации, при этом клинические испытания у этой группы пациентов не проводились. Тема обсуждалась с врачом аллергологом-иммунологом, доктором медицинских наук Владиславом Жемчуговым.
– Владислав Евгеньевич, здравствуйте! Понятно, что тема материнства, и все, что связано с материнством, довольно чувствительная тема, и мы бы хотели обсудить вот какой момент. Минздрав буквально на днях исключил лактацию из списка противопоказаний к иммунизации "Спутником V". Люди беспокоятся, особенно беспокоятся кормящие женщины. Здесь есть какие-то противопоказания, оправданы ли опасения?
– Я думаю, что нет, потому что на самом деле ничего не может пройти плохого через молоко к ребенку. На самом деле и нет ничего такого в вакцине, что бы могло ему повредить. Это на самом деле так. Стоит только почитать инструкцию по применению и состав. Все молекулы, которые есть – белковые, они никаким образом не повлияют на ребенка. Мало того, образующиеся антитела в ответ на вакцинацию могут и должны, и будут защищать ребеночка от заболевания. И довольно долго, месяц как минимум после вакцинации. Это известно по другим вакцинам, которые применяются довольно давно.
– В Минздраве также отметили, что вакцинация кормящих матерей безопасная, и тоже есть основание полагать, что через молоко матери передается иммунитет. Но насколько серьезные были исследования, возможно ли скептикам с этими исследованиями ознакомиться?
– Дело в том, что я не чиновник Минздрава и не представитель производителя вакцин, поэтому я могу опираться на свой опыт инфекциониста и доктора с большим очень стажем. Я знаю, что те исследования, которые были положены, они были проведены. Насколько я знаю, ничего такого нет, и это подтверждается не только нашими исследованиями, но и мировыми.
Надо сказать, что выяснилось, что вирус мутировал, и он "уклоняется" от вакцинации. И если раньше болели пожилые люди, и их в первую очередь вакцинировали, то сейчас болеют все более молодые люди, в том числе и беременные женщины. А как повлияет перенесенная инфекция, связанная в том числе с повреждением сосудов, в первую очередь, мелких на плод и на родившегося ребенка, пока неизвестно.
Поэтому для предотвращения любых воздействий на ребенка и проводится вакцинация.
– А можно ли обнаружить антитела в крови у ребенка, у младенца стандартными тестами?
– Вы знаете, это нужно опираться на данные, а у меня их нет. Но я знаю, что чувствительность, например, иммуноферментного анализа или еще более чувствительного радиоиммунного анализа составляет десяток молекул отдельных антител, которые там могут быть. Это очень чувствительный метод, и если он ничего не обнаружил, то можно сказать, что действительно там ничего нет.
– По статистике, по крайней мере, так говорят врачи, у младенцев коронавирус протекает особенно тяжело, и в течение нескольких часов концентрация кислорода в крови падает. А как молодым родителям распознать первые признаки ковида у младенца и не спутать их, скажем, с коликами, когда ребенок ведет себя беспокойно?
– Все вирусные инфекции протекают одинаково. У маленьких детей они могут сигнализироваться в плохом состоянии только плачем. Поэтому если ребенок сыт, сух и не спит, а плачет, и если это еще не период роста зубов, если есть температура… Конечно это самое главное – нужно не допускать очень высокой температуры любыми методами, потому что для ребенка это фатально. Конечно, могут быть другие вирусные инфекции, например, герпетические тяжелые или там кишечные инфекции, ротавирусные. Их десятки. Поэтому, конечно, первым делом нужно немедленно вызвать врача и бегом в реанимацию, потому что нужны реанимационные меры, осложнения могут быть тяжелые, связанные с нарушением дыхания, сердечной деятельности, почечной недостаточностью.
– Владислав Евгеньевич, нужно ли надевать маску младенцам, если они находятся в толпе?
– Я думаю, что нет, потому что вероятность заражения все равно маленькая. Младенцы, как правило, в коляске, поэтому нужна заражающая доза, чтобы человек заразился. Это сотни или тысячи вирусов. Конечно, какой-то тент нужен – все коляски снабжены такими пологами. Это нужно, чтобы защитить, даже не касаясь коронавируса, от пыли, которая неизбежно в воздухе есть.
При этом не надо забывать, что сейчас сезон простудных заболеваний, и они так же тяжелые для ребенка. И надо постараться уберечь его от этого.
– А если говорить о детях более старшего возраста, например, дошкольного. Некоторые полагают, что через маску кислород не поступает в достаточном количестве, и у детей может быть задержка в развитии, если они постоянно ходят в маске. По крайней мере, об этом на полном серьезе пишут некоторые мамочки на форумах. Есть ли у этого утверждения хоть какой-то здравый смысл, научное обоснование?
– Да, есть, конечно. Я знаю, как доктор, что если у человека нарушено носовое дыхание, то действительно страдает кровоснабжение мозга. И в результате может нарушиться развитие. Но не из-за маски, конечно. Она не так сильно задерживает воздушные потоки, как, например, даже легкое искривление носовой перегородки. А маска нет, не повредит.
– Напрашивается вопрос, когда можно будет начать прививать детей, потому что группа незащищенная и совершенно очевидно, что они тоже тяжело болеют. У вас есть эта информация, когда планируется вакцинация детей?
– Я знаю, что идут клинические исследования на подростках. Они начались, и являются чисто добровольными, только с согласия родителей или законных представителей. Это нормальная практика для любой фармпродукции. Это всегда ощутимые сроки и ощутимое количество пациентов. Регулирующие органы заслушивают отчеты, оценивают их. Это высокие специалисты, которые дают заключения, разрешение на проведение следующего этапа по возрасту. После школьников дальше наступает очередь деток помладше, беременных женщин.
Некоторые страны уже разрешили проводить такую вакцинацию, потому что на самом деле трудно остановить эту пандемию, если не провакцинировать вообще всех, за исключением тех, кто не переболеет сам и уже имеет иммунитет. Хотя здесь тоже есть особенности, потому что циркулирующий сейчас дельта-штамм очень сильно отличается от других в результате естественной мутации, естественного отбора.
То есть вирус защищается от коллективного иммунитета, меняя те белки, на которые направлен защитный ответ. И я считаю, что те, кто болеют сейчас, болеют уже новыми штаммами, и у них остается уже твердый иммунитет именно к штамму дельта. Это тоже надо учитывать при оценке коллективного иммунитета.
– Вы упомянули такое понятие, как коллективный иммунитет. В начале пандемии некоторые врачи говорили о том, что для того, чтобы сформировался коллективный иммунитет нужно, чтобы большинство людей переболели либо вакцинировались. А сейчас врачи, получается, сходятся во мнении, что нужно вакцинироваться, а не переболеть. То есть этот иммунитет коллективный сформируется только, если человек вакцинировался?
– Нет, конечно, врачи не сходятся (во мнении), есть и противоположное мнение, что переболевшие больше не болеют. Конечно, у переболевших самый прочный иммунитет. Единственное, как я сказал, переболевшие давно болели старым штаммом – уханьским. И все вакцины сделаны на его основе. А произошедшие изменения лишают вакцину части своей силы. Тем не менее, вакцинация пока еще эффективна, ревакцинация поднимет количество защитных сил, в том числе антител до уровня более высокого, поднимет не только к тем белкам, которых уже нет – вирус их поменял – но и поднимет антитела или защитные факторы к тем молекулам, которые еще сохранились у вируса. То есть, не все же поменялось, и тогда мы увидим, что защитный иммунитет будет опять мощным.
– Вопрос про ревакцинацию. Есть люди, которые вакцинировались, после этого переболели и сейчас задают резонный вопрос: а стоит ли ревакцинироваться после перенесенной болезни и вакцинации когда-то, год назад, предположим, и через сколько нужно после перенесенной болезни вакцинироваться именно тем людям, которые переболели и вакцинировались ранее?
– На самом деле, десяток вопросов и все очень важные, и для всех них нужна информация. А ее нет у специалистов. Я, например, давно обращаюсь с тем, чтобы опубликовать эту информацию: кто поступает сейчас в больницы, например, 40-ю или ту же Коммунарку. Это очень просто, простейшая анкета, которую нужно заполнять в приемном отделении: кто поступает, пол, возраст, чем вакцинирован и вакцинирован ли, когда, какой сейчас титр антител.
Те же самые вопросы к переболевшим. И сразу будет ответ, после 1000 уже анкет мы увидим, что, например, поступают люди после вакцины Х, через шесть месяцев после вакцинации и основной возраст людей от 40 до 70 лет, титры антител у них один на тысячу. При более высоких титрах не поступают. Значит, вывод какой – что эту группу населения нужно ревакцинировать через шесть месяцев или при титре антител таких-то.
Я не знаю, какая загадочная тут информация, но мы ее практически не имеем, только отрывочные кусочки, которые не позволяют отчетливо понять не только специалистам. Но людям это нужно понять, чтобы они не делали эти тесты на антитела, которые ничего собственно не дают, не имея прочной научной базы под собой.
– А может лучше уколоться и забыть? Бывает ли такое понятие, как передозировка вакцины? Можно просто каждые полгода колоться.
– Русскую пословицу "кашу маслом не испортишь" в данном случае можно оспорить. Потому что чрезмерная вакцинация может навредить, если тем более иммунитет чем-то у конкретного человека может вызвать срыв и всякие пакости. Поэтому лишнего как раз не надо, как некоторые политические деятели бравируют "я пять раз вакцинировался". Не надо публику трясти. Это совершенно ни к чему. Должна быть отчетливая информация о сроках сохранения и методах тестирования реального защитного иммунитета после прививания. Тогда не будет места всякой чуши.
– Почему-то людям проще поверить в химтрейлы или вышки 5g, чем в настоящую науку. Вот здесь парадокс, конечно.
– К сожалению, здесь ученые многие подыгрывают, потому что есть профессора, доктора наук и врачи антипрививочники. Я не понимаю их, честно, но они имеют право на свое мнение. Но сам директор института Гамалеи недавно подлил масла в огонь, на днях объявив, что в вакцине есть некие маркеры вакцинации. Это как раз он имел в виду то, что вакцина не полностью повторяет вирусные белки, а это конструкции, то есть какая-то последовательность этих аминокислот, которая определяется, как маркер.
В природе это известно, например, кишечная палочка, которая не производит интерферон, и она к нему приклеивает такой знак качества, хвостик углеводный, когда готовые молекулы проходят из клетки наружу. И вот по этому хвостику можно определить, что это генно-инженерные интерфероны, а не природные. То же самое относится к генно-инженерному инсулину. Эта самая цепь пептид, которая позволяет дифференцировать дозу, определить, сколько инсулина производит сам человек, а сколько от введенного извне. Если это такой тест, то надо взять и сказать: что, да, есть такая последовательность, хвостик, который мы берем и определяем, у человека вакцинный иммунитет, а не природный после болезни. Это крайне важно как раз для определения сроков силы реальной иммунной защиты для тестирования.
То есть, я хочу сказать, что должна пресс-служба отработать, которая профессиональным языком будет рассказывать на доступном уровне всем людям, что и как происходит.
– Новый штамм коронавируса Y4.2 появился в России. Говорят, что он более заразный и в Московском регионе уже, если не свирепствует, то начал распространяться. Расскажите про этот вирус. Вакцинация спасает от него?
– Пока да. Это естественный процесс. Еще раз повторюсь, что все бактерии и вирусы имеют собственный мутационный процесс. Он не остановился, поскольку вмешивается коллективный иммунитет, который направляет этот мутационный процесс и процесс отбора, чтобы от него уклоняться. Эти особые приметы уходят. В результате этого мутационного процесса и отбора постоянно как бы происходит улучшение вирусного организма в интересах вируса, в связи с чем вакцина слабеет.
То есть они уклоняются от вакцинного иммунитета. Пока, по моим оценкам, более 50 процентов, то есть с пробуксовкой, но формируется коллективный иммунитет. А первые клинические исследования говорили, что 93 процента не болеют после поствакцинального иммунитета.
Пока, я думаю, процентов 60 есть, но новые конструкции действительно каждый раз снижают эту защитную силу. И если будет меньше 50 процентов, нам придется срочно доставать или делать новую вакцину на основе консервативных невменяемых белков. Такие тоже есть. Такая работа сейчас, например, проводится по гриппу каждый год.
– Неужели коронавирус с нами навсегда, и теперь мы постоянно будем ревакцинироваться каждый год так же, как и от гриппа?
– Сложный вопрос, потому что это действительно новый организм. Предыдущие два коронавируса – это атипичные пневмонии куда-то делись, и никто не понимает, куда. Их нет и все. Ну и слава богу. А новый сейчас борется с учеными, врачами, со всем населением.
По опыту других он должен уйти, когда нарастает коллективный иммунитет. Куда он девается? Он находит новый организм, с которым достигается консенсус – вирус не убивает этого нового хозяина, а иммунитет хозяина не губит вирус. Как, например, вирус Эбола. Вот они живут в дружбе и сотрудничестве, эти огромные летучие мыши в джунглях Африки. Но если вирус попадает к человеку, человек умирает. Это называется природно-очаговая инфекция. То же самое с чумой – нашей давнишней спутницей человечества.
Так что, если он (коронавирус) уйдет в природу – это одна ситуация. Другое дело, когда он будет постоянно мутировать и паразитировать на человеке. Если он станет сезонной инфекцией, как грипп, придется что-то придумывать – новые вакцины, лучше, конечно, на основе невменяемых белков, чтобы эта вакцина действовала долго, а еще лучше десятилетия.