Диана Козаева, Sputnik
Начало войны в августе 2008 года застало Эльбруса Тигиева на посту в районе ТЭК. Тогда он служил в отделе внутренних дел Цхинвальского района. На утреннем построении 7 августа Эльбруса вместе с его сослуживцами отправили на пост. На несколько десятков человек – сотрудников ГАИ, РОВД, миграционной службы, ОМОНа, Минобороны, которые охраняли в тот день это направление – был один гранатомет, пара пулеметов, у остальных автоматы.
К вечеру их должны были сменить, однако накалявшаяся каждую минуту ситуация помешала обычному распорядку дня.
"День прошел вроде бы спокойно, слышались лишь одиночные выстрелы. Под вечер я решил немного отдохнуть и прилег на мешки с песком. Но не прошло и нескольких минут, как внезапно начался мощнейший обстрел", – вспоминает он.
Грузины всю ночь обстреливали из "градов" одну из главных высот над городом Цхинвал – "Паук". Каждую секунду ее озарял яркий свет.
Во время небольшого затишья к утру 8 августа они заметили в небе два самолета без каких-либо опознавательных знаков.
"Они летели очень низко. Мы подумали, что это российские, вышли наружу и всячески пытались сделать так, чтобы они нас заметили. Оказалось, что это грузинские самолеты. Но они, видимо, поняли нашу радость по-своему, подумали, что мы свои. Покружив пару минут, улетели обратно", – рассказывает Эльбрус.
Самолеты улетели в сторону микрорайона БАМ, где у местных ребят были позиции, которые они и начали бомбить.
В то утро до Эльбруса дозвонилась сестра, она попросила забрать родителей из села Прис. Но такой возможности у него на тот момент не было – под рукой не оказалось машины, да и ни он, ни его товарищи не могли покинуть пост без приказа, а на призывы по рации никто не отвечал.
Эльбрус считает, что никто из командиров, видимо, не хотел брать на себя ответственность за приказ отступить и оставить пост.
"Через какое-то время нам по рации ответил заправщик Минобороны Исидор, который сказал, что в здании никого из руководства нет, и посоветовал по мере возможности найти укрытие. После этого мы кое-как пешком добрались до города", – рассказывает он.
По дороге в здание районного отдела внутренних дел в центре города Эльбрус встретился с братом – группа минометчиков отстреляла весь боекомплект и направилась в Цхинвал.
"Уже вовсю пылало здание парламента, горели дома, Старый мост обстреливался. Придя на работу, мы по рации услышали, что грузинские танки уже движутся по улице Героев, и с минуты на минуту будут в центре Цхинвала. Кто-то заметил, что мы находимся в здании силовой структуры, которое они в любом случае будут обстреливать, а поскольку кроме автоматов у нас ничего не было, мы вышли и направились в сторону улицы Тельмана", – вспоминает Эльбрус.
Потом опять наступило затишье. Эльбрус и его товарищи вернулись в здание РОВД. Все оружие, что там находилось, раздали сотрудникам, часть погрузили в одну из уцелевших во дворе машин. И все разошлись.
В этот момент Эльбрусу вновь позвонила сестра. Она сообщила, что родители сумели добраться до города и находятся в доме тети, по улице Победы. Эльбрус не мог даже предположить, что живым своего отца он уже не увидит.
"Когда родители зашли в дом, там никого не было. Отец завел маму в подвал, а сам хотел зайти к соседям, проверить, там ли его сестра. Как только отец зашел во двор соседей, в него попала мина и разорвала его на куски. В тот день был день рождения моей мамы", – говорит он.
До следующего дня Эльбрус так и не узнал о том, что произошло. Он весь день пытался дозвониться до родных, но никто не ответил.
Эту ночь он провел в одном из домов по улице Пушкина, где располагался офис ОБСЕ. Все его работники покинули город в первые часы обстрела.
Утром 9 августа коллега подвез Эльбруса до дома тети. Она вышла на встречу и зарыдала. Эльбрус понял - что-то произошло. Он зашел в подвал и увидел, что тело отца лежит на полу, накрытое простыней.
Эльбрус сразу же отправился в больницу за санитаркой, которая могла бы омыть тело. В больнице была страшная картина – каждую секунду туда свозили раненых, а рук катастрофически не хватало.
Вернувшись обратно в дом тети, Эльбрус и его двоюродный брат завернули тело отца в простыню и через соседские огороды перенесли в дом его сестры, который находился на соседней улице. Решили выкопать могилу во дворе. Но это оказалось не так просто.
"Нам казалось, что грузины видят нас прямо из леса, потому что как только мы начинали копать, нас начинали обстреливать. Выкопав яму глубиной около 20 сантиметров, мы услышали звук приближающейся мины, и в последнюю секунду успели сами лечь в эту яму. Кое-как мы выкопали еще около десяти сантиметров. На это ушло четыре часа. Там мы и похоронили отца", – говорит Эльбрус.
Он вернулся на оборонительные позиции, а спустя неделю после прекращения боевых действий перезахоронил отца на кладбище в родном селе. Через несколько дней он отвез мать с сестрой к родственникам в Северную Осетию, а сам вернулся, чтобы начать привыкать к мирной жизни.