Руслан Тедеев говорит, что никогда не думал становиться политиком, но односельчане из Камбилеевки уговорили и буквально заставили его баллотироваться в депутаты. Несколько лет Руслан Тедеев руководил парламентским комитетом по национальной политике и делам молодежи, после чего пять лет назад был назначен министром.
В первой части интервью корреспонденту Sputnik Анне Кабисовой он рассказал, что значит быть чиновником в его понимании, о своем отношении к религии, а также о своей семье и о том, как приучает детей к труду и готовит их к взрослой жизни. Во второй части беседы Тедеев рассказал о своих корнях, родителях и родном селении, а также прочитал пронзительное стихотворение прикованного к постели друга.
– Как вы думаете, человек должен пройти через какие-то трудности, чтобы сформироваться цельной личностью?
– Человек вообще всегда должен проходить через трудности. Легкие пути ведут в тупик. Всегда нужно идти по тяжелым дорогам, а результат ты потом увидишь. Я даже когда дома какую-то работу делаю, то всегда начинаю со сложного.
– Вы говорили о том, что ваши дети учатся не на словах, а на примере. А чему вы научились у своих родителей, что самое важное восприняли от них?
– Отец был честным до мозга костей. Когда были выборы, то он принципиально не голосовал за коммунистов. Говорил: "Я коммунист "сссровский", а не сегодняшний". Был простым честным сельским мужиком.
– Родителям было важно дать своим детям образование?
– Не было речи о том, чтобы я стал кем-то. Я уже должен был жениться, но получилось так, что я поступил в вуз. Благодаря моей семье, я начал учиться в 25 лет. Я был самый старший в группе и мне было стыдно, что я ничего не понимал. Я закрывался в комнате и часами зубрил лекции. Перебарывал себя (в 2004 году Руслан Тедеев окончил ВИЭУП по специальности "юриспруденция", а в 2009 году – МГУТУ по специальности "инженер").
В нашей семье никогда никого особо не выделяли и не направляли на "определённый путь". Изначально нас в семье было шестеро: три брата и три сестры, но старший брат, к сожалению, умер. Я рос в обычной семье: отец был рабочим в коммунальном хозяйстве Пригородного района, а мама работала на заводе "Топаз". Родители переехали из селения Квайса в Южной Осетии сюда, в Северную, в поисках лучшей жизни. Отец работал там шахтером. Родители, старший брат и старшая сестра, родились там, а трое младших (и я в том числе) родились уже здесь. Отец нашел себе местечко в селении Камбилеевское в Пригородном районе. С тех пор мы живем там, и я ни на один день никуда не уезжал. Я очень люблю свое селение, и чем становлюсь старше, тем люблю его все сильнее.
– А вас никогда не тянуло в те места, откуда родители родом?
– Вы знаете, нет. Наверно, где человек рождается, там и есть его корни. Отец уехал из Южной Осетии, когда ему был 21 год, а в 80 лет он говорил: "там". Я ему говорил: "ты уже 60 лет живешь здесь, а все про "там" рассказываешь. Мои корни в Пригородном районе. И чем дальше, тем сильнее я углубляюсь в эти корни.
– А сколько вам было лет, когда был конфликт 92-го года в Пригородном районе?
– Восемнадцать.
– Расскажите что-нибудь об этом.
– Я ничего не помню.
– Понятно, не хотите. Тогда давайте поговорим просто об этом районе: вы с такой любовью говорите об этом месте. Расскажите, какой там уклад жизни, атмосфера.
– В моем селении, я могу смело об этом говорить, – хорошая молодежь. Поколение моего возраста и старше, всегда ссылается на прошлое: "какие были мы", а сейчас молодежь якобы не такая. Это неправда. Потому что в каждом периоде есть свои определенные сложности в отношениях. У нас хорошая молодежь.
Иногда бывает, что я вижу ребят, которые стоят у нас там, в Центре – так называется "пятачок". И когда я туда подъезжаю, то многие прячут сигареты. Не потому, что я какой-то там "рогатый" – это взаимное уважение, потому что я никогда перед младшими не скажу плохого слова. Я показываю своим примером, каким должен быть младший, и сам себе не позволяю делать какие-то вещи. Есть табу, через которые я никогда в жизни не переступлю.
– Расскажите все-таки про тот период 90-х годов. Что это время вам дало, как формировало, от чего себя уберегли.
– Когда я оглядываюсь назад, то сам удивляюсь тому, как попал сюда. Есть, наверно, какие-то вещи… Я не могу сейчас дать им какую-то оценку – это случайность, чистая случайность.
Как сегодня помню, это был май 2012 года и мы с ребятами из Пригородного района решили навести порядок к празднику Святого Хетага. И вот ребята вдруг начали меня уговаривать выставить свою кандидатуру на предстоящие депутатские выборы. Я не хотел и никогда этого даже не планировал, даже в мыслях такого не было. Какой депутат? В итоге люди меня внесли в списки и я "выставился" одномандатником.
Я не был ни перед кем обязанным, только перед людьми, которые мне сказали: "иди". Я как мог, так отстаивал интересы района (в 2012 году Руслан Тедеев избран депутатом парламента РСО-Алания пятого созыва от фракции "Единая Россия" и возглавил парламентский комитет по национальной политике и делам молодежи).
– Что-нибудь удалось сделать?
– Да. В селении Камбилеевское провели канализацию – еле-еле боком, но, спасибо, конечно тем, кто помог в этом. Потом провели газ и водопровод в селение Ир. А сейчас глава республики заканчивает все эти дела. Но не солидно говорить о таких вещах. Что сделано? А что не сделано? Многое не сделано. А что сделано – это не важно.
– Что бы вы хотели реализовать в должности министра? Какой видите свою главную миссию?
– Мне бы хотелось определить границы субъекта. Это очень важно. Когда ты знаешь свою территорию и все, что есть внутри, то ты понимаешь, что на карте страны есть точка с конкретным участком земли и с людьми, которые там проживают, и у них нет вопросов к соседям и все это утверждено законом.
В позапрошлом году мы утвердили границы с Чеченской республикой, сейчас утверждаем с Кабардино-Балкарией и со Ставропольским краем. Естественно, остается вопрос с восточными соседями. Что мы уже сделали. Мы утвердили границы муниципального образования, границы населенного пункта и границы сельских поселений, то есть у нас уже есть четкие границы наших сел, но теперь нам надо утвердить границы нашего субъекта и все, что есть там внутри. Если мы это сделаем, то это будет очень здорово.
Помимо этого, мы провели комплексные кадастровые работы в отношении земельных участков Ногирского и Гизельского сельских поселений. Что это значит. На карте есть Гизельское сельское поселение с конкретными участками, определенной территорией и со всеми теми, кто там проживает – сейчас это можно увидеть на карте. А по Ардонскому району еще много работы. Нужно определить границы. Для чего это нужно. Чтобы даже у соседа не было вопросов к другому соседу. Прежде чем сделать такую работу и поставить ее на учет, с каждым соседом нужно все согласовывать. И вот все согласовано с соседом и со всеми, с кем он граничит, потом это согласовывает глава сельского поселения и глава района, потом мы, и в итоге все предоставляется в Росеестр и ставится на учет. И все, теперь вопросов нет. И если завтра возникнут какие-то конфликтные вопросы, то их просто решить, потому что уже есть четкие границы: и у соседа и у тебя.
А сейчас мы наблюдаем, что сосед с соседом не может договориться из-за 15 сантиметров, и начинаются какие-то разбирательства. А когда они друг с другом не договариваются, то мы обращаемся в суд и там все решают. Если мы и эту работу сделаем, то все будет хорошо.
– Вы работали в ведомстве по делам молодежи. Исходя из этого опыта и опыта вашей личной жизни, что нужно делать, чтобы молодежь у нас была хорошей?
– Очень интересный вопрос. Наверно, просто оставаться тем, кто ты есть, и не придумывать ничего лишнего.
– Молодость – это перепутье, и всегда есть выбор, в какую сторону пойти. Я имею в виду, что вы говорите красивые вещи об уважении к старшим, но многие молодые люди на это могут ответить, что некоторые старшие сегодня не вызывают уважение.
– Нельзя так говорить. Для того, чтобы вот так сказать, нужно чтобы было на это право. Надо сперва самому чего-то добиться. Ни один родитель не хочет, чтобы его ребенок стал тем, кем он не хочет его видеть.
Человека формирует круг общения. Я считаю, что нужно все знать о детях: какие сайты смотрит, чем интересуется, кто его друзья и как они проводят время. А когда ребенок взрослеет, то все равно надо стараться не терять с ним связь – общаться как с другом, но чтобы он знал, что есть старший, с чьим мнением он должен считаться.
– И все же не только семья и круг общения формируют личность, есть еще и определенный исторический отрезок времени.
– Я считаю, что время течет само по себе. Мне нравится одно высказывание: "Плохое ведение дел не нужно связывать с предначертанием судьбы". И когда в селе говорят, что им нечем заняться, то я всегда удивляюсь. Как? Прежде чем прийти сюда, я работал и директором спорткомплекса (с 2005 по 2012 год Руслан Тедеев был директором спортивно-оздоровительного комплекса им. Елкана Тедеева в селе Октябрьское), а до этого держал скотину.
Если ты живешь в селе и у тебя есть кусок земли, то ты не можешь сказать, что тебе нечего делать, ты свою семью уже не оставишь голодной. А кому "кивать" – помоги мне? Куда кивать? Кто должен прийти и помочь мне? Кто должен в мою семью прийти и сказать: "Руслан, возьми". Никто. Если я сам не принесу в свою семью хлеб, если я сам свой дом убирать не буду, то кто должен?
Прежде чем говорить, что старший не прав, ты подумай. Да я тоже со многим не согласен, но и с моим мнением много кто не согласен. Так нельзя говорить, если ты не прошел чей-то путь, как правильно. А как неправильно?
– Ну, например, застолье сегодня – это море алкоголя и старшие ведут себя зачастую недостойно.
– Согласен. Я категорически против этого. Не потому, что я сам не пью и не курю – не из-за этого. Если ты сидишь за столом – неважно, за старшего или за младшего, то как ты можешь брать бокал со спиртным и что-то говорить Богу? К Богу можно обращаться просто без ничего или держать в руках свечку. Мы с ребятами с Пригородного района к празднику Хетага решили, что посетим рощу в другой день и сказали друг другу, что возьмем только осетинское пиво. Ни одной женщины с нами не было, мы сами все сделали. Там такая аура была, чуть другая, чем в другие дни.
– Вы чувствуете сегодня разрыв между городом и селом даже в том отношении, что в селе соседи живут дружнее?
– Нет. Мой друг проживает на улице Ардонская здесь, во Владикавказе, и там соседи очень дружные. А другой друг живет на "Планах" и там то же самое – даже я всех соседей знаю. Но я не в курсе, как обстоит дело в новостройках.
У меня очень хорошие друзья с детства, с которыми я многое прошел. До сегодняшнего дня мы общаемся и дружим уже семьями. У нас есть друг, который в 90-х годах получил ранение и сейчас прикован к постели. Когда я смотрю на него, то больше понимаю смысл жизни. Мы часто у него собираемся и как-то раз в его день рождения я его спрашиваю: "Алан, чего бы тебе хотелось?" Он посмотрел на меня и сказал: "Я хочу сам встать и попить воды". Я что-то начал ему говорить, а он все в шутку стал переводить. Но я тогда глубоко задумался. Я себе в жизни ставлю какие-то приоритеты, а человек просто хочет сам встать и выпить воды. Я к чему это рассказываю: простые вещи очень важны в жизни.
– Вот видите, вы же могли не придать этой фразе такое значение, а вы почувствовали всю глубину сказанного.
– Когда я работал в парламентском комитете по молодежной политике, то как-то раз наблюдал, как старшие начали друг с другом общаться, и меня начало передергивать. И тогда я зачитал наизусть стихотворение, которое написал Алан. Я его выдал там и секунд семь стояла гробовая тишина. Потом Станислав Магометович Кесаев сказал: "Безумству храбрых поем мы песню", и все зааплодировали.
– А можете зачитать это стихотворение сейчас?
– Могу.
Иратта, нас когда-то спас Кавказ.
Мы знаем, чем прогневали мы Бога.
Он захотел, и пал Магас,
Он так решил, и степи Дона покинули аланские войска.
Шел в горы, тая, наш народ,
Но предки все смириться не хотели,
И дерзко в небеса смотрели
Колен не гнули, смерти не боясь,
Арийцев именем кичась.
И ярость Бога, ордами Хромого, в ущельях непокорных потекла,
Отвага нам не помогла,
Но гордый взгляд последнего алана навек запечатлели небеса.
– Прекрасно.
– Еще не все.
Лишь горстка слабых в скалах уцелела,
Средь ужаса, камней и льда,
Опасности и непосильного труда
В пещерах дети повзрослели.
Кавказ нас вырастил, как мог,
И дал все то, что дать нам мог.
Соседом нареченный осетин,
С тех пор уже о славе не мечтая,
Лишь тяжкий хлеб в теснинах добывая,
Средь горцев горцами живет немногочисленный народ.
Он кровь и плоть аланскую несет.
В нем та же удаль, стать и сила,
Не устрашит его опасность и могила.
Все, вроде, как в Магаса времена –
Но осетин со страхом смотрит в небеса.
Иратта, а зачем нас спас Кавказ?
Потомки рыцарей мельчают,
Нас больше подвиг, честь и слава не прельщают,
Афсарм, агъдау забыты навсегда.
Другие нравы и другие времена в Осетии, где сильный прав всегда.
Здесь крут – кто слабым силу доказал,
Саран – кто общее украл.
Им и почет, и уважение, улыбки горца-хитреца,
А в спину бранные слова.
Спроси хоть русских, хоть грузин –
Продажен скажут осетин,
Укажут, где и сколько взял,
За что товарища продал.
Киваем все на хисауад, что это все они творят,
Что обирают и крадут, в газетах и с экранов врут.
Теперь посмотрим на себя.
А разве честь моя чиста?
Кто, где, в чем мог – в том и погряз –
Нет непорочных среди нас.
Южане, дети Дигоры и Северяне – все равны.
Хмельное войско за столом,
Кругом всех братьями зовем.
А в жизни каждый за себя, у каждого своя нора,
В нее несем, что достаем,
Как мыши, шепотом живем.
И так далее.
– Целая поэма.
– Да, мне эта поэма сильно нравится. Эти слова приводят меня в баланс, и я стараюсь придерживаться всему этому.