Мастера культуры — как массовой, так и не очень — выдали "пандемии века" мощный культурный отклик, замечает колумнист РИА Новости Виктор Мараховский.
Сейчас будет небольшой и даже близко не полный, но все же список.
Американская исполнительница Алиша Киз посвятила свой домашний концерт из изоляции "людям, которые находятся на линии фронта" борьбы с заразой.
Угандийская (неизвестная нам, но оттого не менее любимая земляками) поп-звезда Боби Вайн выпустил песню о том, что граждане должны мыть руки.
Итальянский, наконец, певец Пупо, любимец наших мам, спел просто из благодарности за российскую помощь в борьбе с вирусом прекрасную русскую песню "Есть только миг" (и хорошо, кстати, спел).
Повторимся: в действительности этот список не отражает ни десятой, ни сотой части того, что успели написать и исполнить.
Что объединяет все эти (и большинство других, о которых мы не упомянули) произведения?
Все они выражают а) признательность и благодарность тем, кто борется с пандемией, б) заботу о тех, кто находится по ту сторону экрана и динамиков. То есть своей собственной аудитории.
А теперь с тяжелым сердцем обратимся к отечественным деятелям культуры.
В принципе, их реакция на эпидемию собрана в своеобразный клип-эссе от вечернего Урганта и Александра Гудкова "Самоизоляция", в котором мы можем наблюдать широкий спектр отечественных мастеров масс-культуры, демонстрирующих высокий уровень жизни в домашних условиях и относящихся добросовестно, хотя и с некоторой иронией к тому факту, что они вынужденно заключены внутри своих 160 (250, 1488) квадратных метров.
Но есть и гражданственные выступления. Честно говоря, из заметных — в медиапространстве обнаружен только Сергей Владимирович Шнуров, который отмечает, что сидение на карантине — это риск спиться, и немедленно выпивает.
...И вот что тут хотелось бы отметить.
В принципе, тот факт, что отечественное культурное сословие находится на каких-то особых правах по отношению как к родному государству, так и к его гражданам, был замечен еще во времена воссоединения с Крымом и войны Донбасса.
Мы еще тогда, шесть лет назад, выяснили, что наши творцы в значительной своей части являются "деятелями российской культуры" исключительно в те моменты, когда они стучатся в казенные учреждения с просьбами выдать им денег и привилегий. Гранты на создание художественных произведений. Гонорары за выступления на государственных и муниципальных мероприятиях. Государственные награды и звания артистов — заслуженных и народных.
А между собой они "шоубиз". То есть странное, внешнее по отношению к собственной стране сословие, освобожденное от какого-либо социального или гражданственного долга. И нагруженное всего двумя социальными обязательствами:
1) Демонстрировать перед своим кругом, что их уровень потребления не хуже, чем у других представителей того же круга;
2) Демонстрировать, опять-таки перед своим кругом, что они как личности независимы от своей страны и своего государства.
К этой идентичности прилагался соответствующий образ жизни, органическими и неотъемлемыми частями которого, что иронично, были наличие "своей студии в Нью-Йорке (ныне самый инфицированный город самого инфицированного государства планеты) и полеты на шопинг в Милан (совсем чумное место по нынешнему времени)".
В этом, конечно, был свой прагматизм: кто не впутывается в проблемы России и своевременно демонстрирует свою непричастность ко всем делам ее — тот не попадет под санкции и не будет лишен доступа в области планеты, где, по общему мнению, и проходит Настоящая Жизнь.
И поэтому за небольшими исключениями творческое сословие демонстрировало потрясающее умение экспрессивно демонстрировать, что их хата с краю и что музам не место на бойне (и это был еще хороший вариант, потому что в дурных случаях на подлые вопросы типа "чей Крым?" они отвечали даже не растерянным шнуровским "ээээ, время покажет", а категорическим макаревичным "чего ты забыл в этом Крыме").
И аудитория (в значительной степени) прощала. И даже, что парадоксально, "входила в положение" тех, кто живет заведомо лучше и кучерявей ее самой.
Но кто мог предположить, что даже в ситуации, когда ничья хата точно не с краю, — культуртрегеры продолжат в том же духе?
Нулевая признательность тем, кто защищает страну от эпидемии.
Нулевая эмпатия по отношению к тем, кто живет в стране и надеется жить дальше.
Нулевой, говоря попросту, ответ на народную любовь (которая в последние годы стала слишком уж какая-то односторонняя и безответная).
Хотелось бы верить, что из происходящей сейчас на наших глазах самоизоляции творческого сословия от граждан — на сей раз никак не обусловленной ни шкурными соображениями, ни страхом перед санкциями, а продиктованной просто реальным равнодушием к своей стране и соотечественникам — сделают вывод и граждане, и государство.