В книжном издательстве "ИР", старейшем на Северном Кавказе, увидели свет повести, рассказы и миниатюры давно уже известного в Осетии поэта, прозаика и сценариста Ирлана Хугаева, собранные в книгу под названием "Вечный огонь". Об этом на своей странице в социальной сети Facebook написал главный редактор издательства Олег Цаголов:
— Пока это только сигнальные экземпляры из типографии, но уже вскоре на полках книжных магазинов Владикавказа объявится и сам тираж. Небольшой, надо сказать. Всего 500 экземпляров, что соответствует реалиям нашего времени. Но может статься, что книга эта очень быстро превратится в бестселлер, а потом и перейдет в ранг раритетных.
Цаголов привел также интересный анализ творчества Ирлана Хугаева:
Герой произведений Ирлана Хугаева — наш современник. Именно "наш". С нашего двора, улицы, сторонки… Читатель очень быстро поймет, где происходит действие круто закрученных сюжетов из жизни людей, пребывающих в параллельной с нами реальности. А может и угадает прототипов литературных героев.
Писатель не первый раз обращается к теме наркомании и изнанке жизни. Широким успехом до сих пор пользуется фильм Аслана Галазова, снятый по сценарию Ирлана Хугаева "Ласточки прилетели". Тема эта, в общем-то, приевшаяся, несмотря на свою трагедийность, но автор подаёт её не в качестве стороннего наблюдателя, а изнутри, во всех до натурализма мелочах. И, по прочтении этих составляющих книгу глав, возникает ощущение, какое бывает у ныряльщика, которому не хватает до поверхности воды единственного глотка воздуха. Но автор чаще всего благосклонно даёт своему герою последний шанс…
Странным образом рядом с маргиналами в книге мирно уживаются герои рефлексирующие и философствующие, склонные к постановке неожиданных вопросов и мистическим переживаниям. И вся эта ткань повествования скреплена таким великолепным русским языком, на который только способен доктор филологических наук и талантливый писатель.
О своей новой книге "Вечный огонь" корреспонденту Sputnik Анне Кабисовой рассказал писатель, поэт, актер, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Владикавказского научного центра РАН Ирлан Хугаев.
— Название сборника "Вечный огонь" отсылает к вашей одноименной повести "Вечный огонь. Господин Песцов". Почему вам было важно назвать книгу, в которой собраны тексты разного периода и жанра, именно так? Можно ли считать, что повесть в какой-то степени — главный текст, в котором сформулирован некий манифест автора?
— У меня нет однозначного ответа на этот вполне логичный и законный вопрос. Песцова люблю, потому что он больной и неудачник, любит и жалеет маму, и каждый отвлеченный и пустяшный вопрос он переживает, как главный вопрос бытия. И никогда ни перед кем не притворяется. Он, кажется, провел аналогию между образами "вечный огонь" и "вечная агония". Жизнь — смятение духа и вечный поиск истины и покоя. Нет, пожалуй, здесь нет манифеста в каком-либо смысле. Просто мне безотносительно всяких соображений нравится словосочетание "Вечный огонь". Это и звезды, и наше родное Солнце (потому что даже любая спичка зажигается от Солнца), и горящие окна обывателей, и свет человеческой души, и вечная память. В детстве этот обелиск с Вечным огнем был местом наших невинных игр (я жил неподалеку, на Молоканке), и я до сих пор греюсь его теплом.
— Как шла работа над книгой, что было самым сложным? По какому принципу выстроены произведения? Например, в книге "Вериги воли" драматургия книги — сама жизнь, поэзия собрана в хронологическом порядке — по мере "взросления" автора, есть ли некий принцип в книге "Вечный огонь"?
— Человек никогда не работает над книгой как таковой. Ведь "книга" — это не жанр. Это только на Западе писатели начинают сразу работать "над книгой", — и не стесняются это декларировать. Я работал над повестями и рассказами, а еще лучше сказать: я работал над предложениями и абзацами; а что в результате этой работы сложилась книга, — это уже не моя вина. В целом в "Вечном огне" тоже доминирует хронологический принцип, хотя и с небольшими отступлениями, когда жанрово-тематический принцип преобладал над хронологическим. Композиция, подчиненная хронологическому принципу, выглядит для меня предпочтительнее, потому что она, помимо остального, отводит в книге место реальному, историческому времени. Естественная последовательность высказываний говорит больше, чем только сумма высказываний.
— Ждут ли ваших самых преданных читателей сюрпризы? Тексты, которые ранее не были опубликованы?
— За исключением нескольких миниатюр, в книге нет новых текстов. Надеюсь, однако, что даже "самые преданные читатели" читали далеко не все, что прежде публиковалось в разных литературных журналах.
— Выход книги — всегда некий итог, точка после определенного периода творчества. Можно ли в этом смысле говорить о том, что "Вечный огонь" — это то, что пора было выпустить в жизнь и идти дальше?
— Согласен с вами, Анна. Здесь наши дорожки — моя и "Вечного огня" — расходятся. Теперь она сама по себе, и я сам по себе. Я сделал для нее все, что мог. Останется ли она в этом мире сиротой, — это уже от вас зависит. Но если она найдет хотя бы одного настоящего друга, — я буду за нее счастлив.