Коротко об этимологии
Основоположник семиологии, швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр, отличал два уровня анализа языков: синхронический и диахронический. При синхроническом анализе изучаются правила и структуры языка на определённом этапе исторического развития. Например, если языковед интересуется особенностями современного кударского говора, то он будет заниматься синхрочинеским анализом этой разновидности осетинского языка.
С диахронической точки зрения, по контрасту, центральную роль играет историческое развитие языка. Диахроническое изучение одного языка позволяет нам познакомиться с историей тех народов, которые употребляют этот язык, и также проследить эволюцию его фонологии, грамматики и лексики.
Одной из важнейших областей диахронической лингвистики является этимология, дисциплина, которая изучает происхождение слов. Через этимологию возможно, например, обнаружить, как и почему латинское "librum" (книга) превратился в испанское "libro", французское "livre" и окситанское "libre". Также можно узнать каким образом влияние иностранных языков обогащает наш собственный язык.
Личный поиск
Как человек, изучающий осетинский язык, мне недавно стало интересно, откуда заимствования в осетинском языке. Ясно помню тот день, когда я впервые уделил внимание этимологии осетинских слов. В те времена я делал неловкие попытки учить чеченский язык. Одним из немногих слов, которое я выучил, было "дуне". Меня поразило то, что у осетин и чеченцев одно и то же слово, обозначающее "мир", "свет". Спросив у осетинских друзей, я узнал, что этот термин имеет арабское происхождение.
Я немедленно решил углубить свои знания в области этимологии для того, чтобы познакомиться с происхождением заимствований в осетинском языке. Самым полезным ресурсом в этом начинании оказался "Историко-этимологический словарь осетинского языка" Васо Абаева, монументальный четырехтомный шедевр языкознания, который проливает свет на исторические корни осетинской лексики.
Находки
Кажется, что арабское "дуне" не является исключением. Возможно создать список осетинских терминов арабского происхождения, включающий в себя абстрактные понятия (напр. "сахат" — час), топонимы ("Мысыр" — Египет) и напитки ("арахъхъ" — арака).
Не менее важное влияние оказал фарси, язык современного Ирана. В течение многих веков народы Кавказа имели контакт с Персидской империей. В результате этой взаимосвязи многочисленные персидские термины вошли в состав кавказских языков (даже тех языков, которые, на отличие от осетинского, не относятся к иранской семье). Так, например, персидское слово bārū превратилось в осетинское "быру" (ограждение, крепостная стена), чеченское "буру" (крепость) и балкарское "бару" (ограда). Другими примерами являются "пехуымпар" (пророк, из персидского payāmbar) и "заман" (эпоха, время, из zaman).
Не все заимствования восходят к внекавказским языкам: соседи тоже внесли свой вклад. В качестве примера возможно привести "чегъре" ("проводник", из адыгейского языка) и "чъапа" (курдюк, из адыгско-абхазской группы). Васо Абаев предположил, что слово дыргъ (плод) может быть связан с лезгинским "дур" (сушённый фрукт), хотя происхождение этого слова не ясно.
Заключение
Осетинский язык является душой осетинского народа. Как наследие аланских предков, он сохраняет свою иранскую сущность, но в его лексике можно идентифицировать следы исторической взаимосвязи осетин с другими народами. В своей статье «Статус лингвистики как науки», опубликованной в 1929 году, американский лингвист Эдуард Сепир написал:
"Два разных языка никогда не бывают столь схожими, чтобы их можно было считать средством выражения одной и той же социальной действительности. Миры, в которых живут различные общества, — это разные миры, а вовсе не один и тот же мир с различными навешанными на него ярлыками. (…) Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества".