Любовь к горам бесконечная и непрекращающаяся, у меня, наверное, с рождения, с тех пор, когда я была "единственным самым маленьким жителем Дзинаги". Мне сложно объяснить эту любовь, да и не думаю, что нужно. Она есть, и со временем становится все больше и больше.
Я помню долгую дорогу, когда ты каждые пять минут спрашиваешь у родителей: "А нам еще долго?" А они, чтобы отвлечь тебя, начинали перечислять населенные пункты, которые мы проехали и которые еще предстоит проехать. Дорога всегда была пыльной, в машине было душно, а окна не открыть.
Мы выезжали обычно в пятницу, ближе к вечеру, на нескольких машинах, то и дело, дожидаясь друг друга. Заехав в ущелье, минуя загадочный туннель, где непременно нужно было посигналить, мы останавливались около святого места, чтобы закинуть мысайнаг, там папа и дядя всегда встречали кого-то из знакомых. Они обычно обменивались последними новостями. Тогда мобильных телефонов практически не было. Мы не предупреждали о своем приезде, но были уверены, что нас ждут, и нам будут рады без всяких предупреждений. Мы проезжали еще немного, останавливались, чтобы помолиться. Остаток пути от Мацуты и дальше лежал по ужасной дороге, она и сейчас не самого лучшего качества, но тогда это было отвратительно. Мы, будучи детьми, не особо обращали внимание на это, нам хотелось поскорее доехать.
Осознание того, что мы уже близко, приходило, когда на развилке мы поворачивали налево и проезжали мост. Потом была турбаза, первый поворот направо, небольшой спуск и бегущая навстречу собака. Фонарь в нашем дворе всегда светил особенно ярко, его было видно издалека. Это наш маяк. Мы выходили из машины только во дворе и сразу же вдыхали прохладный горный воздух. Потом мы заходили в небольшую кухню, где была растоплена дровяная печь, а по телевизору шло традиционное пятничное "Поле-чудес". Дедушка с бабушкой сидели на диване, по очереди здороваясь с гостями. На печи обычно стоял теплый суп или соус, и вода в котелке, чтобы помыть посуду. Мы разгружали машины, нас звали поесть. Никого не интересовало, сыт ты или нет. В нашем доме человека с дороги кормили всегда, несмотря ни на какие протесты. Мы считались гостями только первый вечер, потому что, по словам дедушки, после того как человек переночевал в доме, он переставал быть посторонним и становился своим.
Утром нас поднимали рано, у нас было не принято спать долго. Рано утром на веранде бабушка с дедушкой всегда обсуждали что-то, их можно было подолгу слушать. В зависимости от времени года и от того какие работы надо было делать в огороде или по дому, дедушка начинал шуметь этим инструментом. Если на этот шум никто не вставал и не выходил, принимались экстренные меры — дедушка нажимал на старую кнопку звонка, звук он издавал резкий и не самый приятный. Я не знаю, сколько лет этому звонку, но он до сих пор работает, пережив своих главных хозяев.
Часто гости у нас появлялись с самого раннего утра, первым делом их провожали на кухню. Завтракали мы по очереди: сначала — старшие, потом — младшие. Иерархия и порядок всегда царили за столом. Те, кто постарше, шел работать, дедушка всегда первым выходил в огород и работал, несмотря и вопреки тому, что говорили сыновья. Младшие оставались играть во дворе, и периодически носили воду трудящимся. Наш дом расположен на возвышенности, внизу есть качели на веревке, их делал еще дедушка, их возраста я не знаю, но эти качели самый любимый аттракцион детства. Для меня и сейчас нет качелей милее и лучше.
Мы с братом младшие внуки. Поэтому чести остаться без родителей с другими братьями и сестрами наедине с бабушкой и дедушкой я ждала лет этак до 12-13. Вот тогда я и поняла, что такое, хоть и небольшая, но самостоятельность. Там приходилось делать все домашние дела. Нам не делались скидки. Я впервые стирала, готовила именно в Дзинаге. Мне было лет 15, когда бабушка пристыдила меня за то, что я не очень-то расторопно что-то делаю. Тогда она намекнула, что раньше в моем возрасте девочки уже бывали замужем.
Следующий разговор о замужестве был уже лет через пять после этого. Будучи матерью семерых детей, бабушка считала, что семья это для женщины главное. После она практически каждый раз спрашивала: "Ну что там?" Я отшучивалась, говорила, что папа не разрешает. Как-то она даже ругала его за это.
Иногда по утрам мы просыпались от запаха пирогов, у бабушки они получались особенными: домашний сыр, дровяная печь, многолетняя практика и любовь.
Бабушка с дедушкой не демонстрировали свою любовь ни к внукам, ни тем более друг к другу, она была молчаливой и безусловной. Она чувствовалась в каждом движении, каждом жесте. Дедушка напоминал бабушке, когда ей нужно было пить лекарства, ухаживал за ней, как ухаживают за ребенком, заставлял есть. Это сложно передать словами, это была трепетная забота без лишних слов.
Внуков не баловали, чтобы выйти со двора, нам обязательно надо было спрашивать разрешение. Нам в свое время даже конфеты выдавались поштучно. Они никогда не повышали голос, им достаточно было взгляда. Дедушка мог рассказывать разные истории, легенды, притчи, бабушка была более молчалива. Как-то они спросили моего младшего брата, кто из них лучше. Ответ был таким: «Дедушка лучше для семьи, бабушка — для всех остальных».
Они прожили вместе почти 63 года, их золотую и бриллиантовую свадьбы отмечали всей многочисленной родней. Мне сложно представить чего им стоило воспитать семерых детей, дать им всем образование и дорогу в большую жизнь.
По мере взросления внуки все реже стали приезжать на лето в горы, потом дедушка с бабушкой переезжали на зиму в город, но лето проводили у себя в доме в Дзинаге. Я поняла, что такое настоящая нежность и любовь, когда увидела то, как дедушка смотрит на первого правнука своей фамилии. Ему тогда было 80, он растаял, когда увидел это крохотное создание. Думаю, что тогда он позволил себе эту несказанную для себя слабость — показать свои чувства.
Дедушки не стало летом 2010. Бабушка продержалась без него почти шесть лет. За это время она всего один раз была в их доме в горах. Бабушка всегда говорила, что ей повезло, и она прожила счастливую жизнь. При любом упоминании о дедушке на глазах у нее появлялись слезы. Да, они были счастливы, потому что преодолели все вместе, потому что всегда знали, что они есть друг у друга, что бы ни случилось. Сложно представить, насколько сложную жизнь они прожили. Дедушка остался без родителей один в доме, когда ему было 20. Бабушке было семь, когда их мать осталась одна с тремя детьми.
В их доме уже не так весело, как было раньше, и так, как раньше, уже точно не будет. Они ушли, но есть мы — дети, внуки и правнуки, которые всегда с гордостью говорят, и будут с гордостью говорить о своих старших.
В их доме всегда будет тепло, тепло дедушки и бабушки. Мне кажется, у нас всегда будет желание приехать в этот дом, потому, что именно там «НАШ» дом. Там думается и чувствуется по-другому, там все особенное и так будет всегда.
Такие истории как история дедушки и бабушки не заканчиваются, они живут в их потомках. Я всегда буду помнить кроткие голубые глаза бабушки и темные от работы и солнца руки дедушки. В них было счастье. Если есть жизнь после смерти, я верю, что они будут вместе.
Цените и любите своих родных, берегите их, делайте счастливыми здесь и сейчас, отдавайте им свою нежность, любовь и заботу сегодня, потому что мы никогда не знаем, что будет завтра.
