Я должна была написать давно, просто потому, что писать о хороших людях правильно. Но, казалось, впереди у нас бесконечное множество дней и торжество справедливости, а лай стаи собак на городской окраине развеет ветер. Но, оказывается, их было всего 259, этих дней. Так мало. Лай собак обернулся протяжным воем.
Теперь, когда наступил этот промозглый холод — второй день сыплет снег, — а в цветочных ларьках закончились красные гвоздики, придется сказать те слова… Пока он еще здесь, на нашей с вами земле, и пока мы еще не замерзли посреди площади, растерянно зажигая свечи во тьме.
О чем сказать? О том, что все было бессмысленно? Нет. О том, что Тамерлан Кимович на собственном примере показал нам, как важно время. Как мало его у нас, и как можно в считанные дни сделать то, на что другим не хватает десятилетий. Как можно изменить ход событий, повернувшись лицом к своему народу.
Накануне его смерти кто-то заметил и сфотографировал ворона на флагштоке у дома правительства. Халон (осет.) — символ смерти. Но я хочу верить, что время воронья в правительстве Алании закончилось. И несмотря на то, что стая собак, самоотверженно кусавших все 259 дней смертельно больного человека, теперь открыто ликует, уже ничего не будет так, как прежде. Не надейтесь.
Мы, наконец, увидели, что у власти может быть человеческое лицо, а не морда хищника. Тамерлан Агузаров показал нам, что все может быть иначе, что глава может жить ради народа и пойти на смерть за свой народ. Такая жертва не может быть напрасной. А мы уже никогда не забудем, что такое стало возможно.
О том, что Тамерлан Кимович болен, знали все. Однако его травили, с первого и до последнего дня. Словно мстили за саму попытку служить Отечеству. Не гнушаясь, не останавливаясь, не смущаясь. Фразу "он умирает" твердили, как мантру.
Ничего не будет, как прежде, потому что теперь появилось новое мерило для всех, кто рискнет присесть на место главы.
Имя Тамерлан было связано с одним из самых тяжелых периодов в истории Алании, с именем кровавого завоевателя. Но теперь мы знаем другого Тамерлана, и всех, кто придет после, будем сравнивать с ним. Не с теми, кто оставил после своих нашествий пепел, а с тем, который пришел и за 259 дней показал, что пепел, в который нас закопали предыдущие правители, можно разгрести, что из него можно возродиться.
Он, нарушив извечное негласное табу, заступился за свой народ перед соседями и попытался заполнить сложившуюся вокруг нас пустоту. Дав надежду слабым, униженным и оскорбленным, но не сломленным.
Святые отцы учат проживать каждый свой миг как последний, в высочайшем напряжении чувств, мысли, духа. 259 дней Тамерлана Кимовича, которые прошли у нас на глазах, и были свидетельством этого напряжения, этого горения. Мы увидели, как это может быть. Кто-то проводит во власти долгие годы, успев осточертеть всем выражением своего лица, казенными фразами, позорным или бессмысленным существованием. Мы терпели многих, некоторых продолжаем безропотно терпеть по сей день. И платим за это отчаянием и болью.
За 259 дней его правления стала как никогда очевидна правильность системы, когда глава назначается. Страшно подумать, кого местные кланы привели бы к власти в Осетии в результате очередных "честных выборов". В какие низы ада нас столкнули бы хозяева украденных миллионов.
Мы повидали самых разных руководителей: секретарей, президентов, глав, просто чиновников на ключевых постах… Людей, которые сохранив себя во власти, в окружении потомства дожевывают теплые старческие дни, не ополоснув руки, по локоть в крови.
И лишь за 259 дней правления Агузарова мы узнали, что во власти можно сгореть, и эту самую тихую старость променять на служение Родине.
Власть — это не дешевое, публичное шоу. Власть — это крест. Взойти на него — подвиг. Кто следующий?
Народ не обманешь, говорят наши старики. Не обманешь.
