30 с лишним гарантов
Осенью 2011-го практически каждый день за тот период, пока шла регистрация, появлялась информация об очередном жителе республики, обнаружившем в себе президентские амбиции. К моменту завершения приема заявок от инициативных групп и партий, общее число претендентов составило примерно 30 человек. Еще около 10 попросту не успели со сбором документов для подачи заявки.
С учетом реальной численности избирателей в Южной Осетии на каждую тысячу человек с правом голоса фактически приходилось по одному потенциальному гаранту Конституции. При такой массовке даже запомнить столько фамилий было проблематичным занятием, что дало повод для ироничных предложений по нумерации претендентов. Часть из них позже снялась с дистанции, поддержав других кандидатов, некоторых не пропустил ЦИК, но общий негативный фон уже был создан. Югоосетинское избирательное законодательство оказалось неспособным противостоять технологии спойлеров или как их прозвали в Южной Осетии — кандидатов "клонов".
Подобное явление во многом стало возможным благодаря тому, что собрать и представить в Центризбирком по одной тысяче подписей не представляло особого труда, в том числе для малоизвестных широкой публике политиков.
Этот фактор был учтен при разработке поправок и поэтому один из ключевых пунктов вносимых изменений касался увеличения количества подписей. Подводя промежуточные итоги избирательной кампании 2017 года, можно констатировать, что увеличение числа подписей уже сыграло свою роль и к тому же эта норма на сегодняшний день вызывает меньше вопросов, нежели ряд других положений в поправках.
Больше подписей — меньше кандидатов
Как оказалось на практике разница между одной тысячей подписей и тремя с половиной еще больше, нежели на бумаге. Для многих претендентов такая задача оказалась трудновыполнимой, включая тех, кто располагал серьезными ресурсами. К тому же надо иметь в виду, что фактически вместе с 15 процентами допустимого брака в подписных листах, от кандидатов требуется собрать 4025 подписей.
Вспоминая жаркие дебаты в парламенте летом прошлого года, нельзя не отметить, что все-таки депутаты оказались правы, не подняв, как изначально планировалось, необходимый лимит количества подписей до 5000. Останься первоначальный вариант поправок в неизменном виде и тогда с учетом реальной численности электората преодоление этого барьера оказалось бы под силу только лишь нескольким югоосетинским политикам. И в таком случае мы бы имели дело с междусобойчиком в самом узком составе.
Ситуацию для кандидатов заметно осложнил и определенный эмоциональный настрой значительной части электората. Если раньше жители республики, не разбираясь, подписывали подряд все подписные листы, то теперь многие видимо уже заранее определившись в своем выборе, отказывались ставить свою заветную подпись под фамилией других кандидатов кроме "своего".
Для других причиной отказа ставить подпись в подписных листах стало упорное нежелание видеть в будущем во главе государства тут или иную заявленную фигуру. При этом, конечно же, всем понятно, что подписные листы ничего общего с голосованием не имеют и, поставив подпись в знак своего согласия на выдвижение отдельно взятого товарища на президентский пост, никто не обязан голосовать за него в день выборов. В настрое многих избирателей также чувствуется нежелание наблюдать повторение массовки 2011-го и откровенный скепсис в отношении тех, кто априори не имеет шансов на успех из-за низкого рейтинга.
Покупатель всегда прав
Как говорил один из главных героев популярной советской комедии "Спортлото", продававший на рынке экзотические для советских граждан апельсины по цене рубль за штуку: "покупатель какой-то скучный пошел, все ему невесело почему-то". Босс, выслушав незадачливого спекулянта, глубокомысленно изрекает — "покупатель всегда прав".
Так и в Южной Осетии к неудобству многих политиков, избиратель пошел какой-то придирчивый, то ему не так, то ему не этак, но в конечно счете, он определяет исход всей кампании.
Вместе с тем, есть и другая причина, сыгравшая не менее важную роль в снижении количества участников гонки. Речь, прежде всего, идет о наличии явных электоральных лидеров, конкурировать с которыми далеко не каждый имеет шансы и уж тем более необходимые для этого организационные, административные или политические ресурсы. При этом фавориты предвыборной кампании явно не заинтересованы в распылении электората путем генерирования кандидатов-спойлеров или "клонов", в отличие от 2011-го. Поэтому многие политики, которые ранее озвучивали намерение баллотироваться, в конечном итоге приняли решение поддержать кого-нибудь из лидеров гонки. Каковы их реальные мотивы, и какие рычаги были задействованы для этого, в данном случае не столь важно.
Создается ощущение, что лидеры гонки предпочли сконцентрировать все силы для решающего броска, чтобы гарантированно пройти в вполне вероятный второй тур, ну или же победить сразу в первом раунде, хотя на данный момент такой сценарий не очень вероятен. Впрочем, зная непредсказуемость югоосетинского электората исключать ничего нельзя.
Разумеется, при таком раскладе любой нюанс может сыграть свою роковую роль, тем более, если речь идет о кандидате из союзного лагеря, который потенциально может оттянуть на себя часть электората.
Старые новые лица
Еще одним характерным явлением текущего политического сезона стал явный дефицит новых политических фигур. Часть электората и притом немалая, не определившаяся в своих предпочтениях, до последнего ожидала появления молодых перспективных политиков, способных бросить вызов нынешним политическим тяжеловесам.
Новые лица все же появились, но в весьма ограниченном количестве. Да и к тому же говорить о каких-то кардинальных отличиях в программах и политической практике новичков в сравнении с ветеранами от политики пока не приходится.
Возможно, выдвижению новых лиц помешало усложнение правил игры. Но главная причина заключается в другом. Сегодняшняя политическая реальность в Южной Осетии с четко оформленными политическими группировками и альянсами, условно обозначаемых "кланами", создает жесткую конкурентную среду, причем конкурентную не в плане наличия содержательных политических дискуссий или конкуренции по части интеллектуального потенциала и разработки программ развития республики. Это для югоосетинской действительности пока отдаленная "угроза".
Прорваться через "заслоны" ресурсных товарищей, обладающих поддержкой влиятельных кругов не только в самой Южной Осетии, может далеко не каждый политик, желающий вести самостоятельную игру. Для этого, потребуются незаурядные способности и организаторские навыки, вкупе с действительно массовой народной поддержкой.
Здесь необходимо учитывать и еще один нюанс — прежние более комфортные условия для выдвижения создавали определенный люфт для начинающих политиков, превращаясь для них в полезную школу политической деятельности, но выборы президента страны все же слишком ответственное занятие, чтобы превращать их в политический ликбез или курсы по повышению квалификации для неофитов. К тому же для начинающих политиков появилась другая площадка для пробы сил — парламентские выборы. Возвращение к смешанной, мажоритарно-пропорциональной системе создает возможность для продвижения такой категории как "хорз лаеппу"(хороший парень) или же тех, кто хочет участвовать в политике всерьез и надолго и для которых депутатский мандат лишь первая ступень на этом пути.
В будущем еще одним трамплином для молодых политиков станет появление выборных органов местного самоуправления, тем самым еще больше расширив оперативный политический простор, слишком узкий в сегодняшних югоосетинских условиях.
