Не только рвутся путы глобалистских схем, но и в ничто обращаются идеологии, которые по-разному способствовали тому, что страны уходят из-под ног. Так было с советской догмой, так случилось и с либерализмом в Америке, доведенным до абсурда. Остается здравый смысл, который либералы окрестили "повесткой дня правых", пишет обозреватель РИА Новости Александр Яковенко.
Именно на почве здравого смысла и внятных национальных интересов сошлись — и довольно быстро, так что не понадобилось длительных переговоров в расширенном составе за ланчем, — Владимир Путин и Дональд Трамп. Эту общность на уровне идей национального развития уже никто не пытается замолчать или отрицать даже в кругу западных наблюдателей. Оба лидера долго шли к этой встрече и поэтому не намерены терять время для того, что я бы назвал не разрядкой (нельзя дважды войти в один и тот же поток), а сближением (хорошее французское слово из дипломатического лексикона — rapprochement), которое по большому счету уже состоялось между Кремлем и Белым домом на ментальном уровне.
Другими словами, интересы двух стран, а прежде всего о них и шла речь на переговорах в Анкоридже, не терпят отлагательств. Отсюда жесткий график последующих шагов в части главного препятствия на этом пути: уже на понедельник Трамп вызывает в Белый дом В. Зеленского и кто там будет представлять Европу. Им уже передан ультиматум — именно от них зависит мир (не перемирие!) на Украине и в Европе, и им предстоит напрямую договариваться с Москвой, причем очень быстро, если они откажутся от посредничества Трампа. Вряд ли они привезут с собой реалистичный план "победы над Россией". Иначе Вашингтон выходит из украинского конфликта. А на 22 августа в графике Трампа — трехсторонняя встреча с участием Путина и Зеленского. Решать Киеву и европейским столицам, хотят ли они оказаться за столом переговоров, где будут утрясаться детали достигнутых на Аляске договоренностей, или их вычеркнут из списка.
Вашингтон готов участвовать в гарантиях безопасности для Украины, но вне НАТО и, надо полагать, наряду с Москвой. Собственно, наши гарантии будут содержаться в двустороннем мирном договоре. При необходимости мы с американцами можем дать дополнительные гарантии нейтральной Украине, как это было с Австрией по Госдоговору 1955 года: это должен быть постоянный нейтралитет, из которого нельзя выйти произвольно. Однако гарантии равной безопасности для всех стран Европы предоставит лишь новая архитектура европейской безопасности, что обеспечит не состоявшееся вовремя договорное урегулирование в Европе после окончания холодной войны.
Что же стало главным в нынешнем развитии событий. Это прорыв информационной блокады и дипломатической изоляции России. И то, и другое имело ключевое значение в стратегии западных элит на украинском направлении. Территориальный нарратив Запада ("агрессия" и тому подобное) заведомо проигрывал в аргументированных дебатах с российским правочеловеческим. Для нас главное — права людей, и против этого трудно возражать открыто. Поэтому этих состязательных по своей природе дебатов нельзя было допустить ни в публичном пространстве, ни в разговорах за закрытыми дверями. России просто хотели продиктовать условия без всяких обсуждений, включая в ООН.
Никаких контактов, так как иначе было бы невозможно не признать правоту России в стремлении переформатировать украинскую государственность в русле не только общепринятых, но и "европейских ценностей" толерантности и инклюзивности, включая права русскоязычной части населения Украины. В них никак не вписывается политика насильственной украинизации и создания этноцентричного государства образца межвоенного периода. Если вспомнить отповедь, данную вице-президентом Джей Ди Вэнсом европейским элитам в Мюнхене, то веймаризация Европы вполне согласуется с сущностью нынешней украинской государственности.
Тут можно добавить срыв Западом и Киевом одобренных СБ ООН минских договоренностей, которые могли бы положить начало федерализации Украины в русле общего тренда развития современных государств, будь то Россия, США, Канада, Германия (которой для этого потребовались две мировые войны) или Великобритания (деволюция при Тони Блэре). Более того, Россия де-факто действовала в русле западных гуманитарных концепций — "безопасности личности" (human security) и "ответственности по защите" (responsibility to protect), противопоставляемых безусловному суверенитету и территориальной целостности государств.
Для администрации Дж. Байдена это была паническая реакция на провал попытки избежать войны на два фронта — с Россией и Китаем, начав с устранения предполагаемого слабого противника в лице, как ожидалось, разложившейся потребительским социокультурным укладом России. Это напоминало германский план Шлиффена по блицкригу в отношении Франции, на который отводилось 40 дней, необходимых России для завершения своей мобилизации. Теперь уже американские планировщики нацеливались на Россию в качественно ином геополитическом раскладе, полагаясь в том числе на санкционное давление. Трамп не раскрывает секретов прежней администрации, но он не может не знать, в чем реально состояла ее стратегия в отношении России.
Рано или поздно этот внутренний диссонанс западных элит, не подкрепленный силой (воевать с Россией за свои убеждения Европа не готова), должен был рухнуть. Он рушится сейчас, когда Европа, так и не ставшая геополитической величиной, а лишь набором "исторических держав", лишена опции сверхдержавности. В отличие от США, которые "владели" Западом и распорядились его судьбой, когда надобность в нем отпала и он стал обременять собственное развитие Америки. Как представляется, в этом состоит главная проблема европейских элит, которые "выпали в осадок". Такое в истории случается, благо их индивидуальные колониальные империи вошли в состав Пакс Американа, который теперь переформатируется под императивы нашего времени, а не прошлого. К тому же европейские элиты, закручивающие цензурные гайки, чтобы удержаться у власти, идейно чужды как России Путина, так и Америке Трампа.
Европа могла стать сильной только в союзе с Россией, но это было исключено — в этом смысл сохранения НАТО. А потому она и не заслуживает к себе иного отношения. В то же время Европа в союзе с Демпартией США сделала все, чтобы предоставить нам возможность доказать свою силу, навязав нам заведомо проигрышный для себя конфликт на Украине.