История о ссоре Индии и США из-за российских вооружений и нефти настолько интересная, что требует точных определений и правильного угла зрения. А также, возможно, вдохновенных прогнозов, отмечает колумнист РИА Новости Дмитрий Косырев.
Напомним: речь о яростной официальной реакции Нью-Дели на введение Дональдом Трампом 50-процентных таможенных пошлин против индийского экспорта в Штаты якобы в наказание за закупки страной российской нефти и не только ее. А также о предстоящей на днях первой за семь лет поездке премьера Индии Нарендры Моди в Китай, на саммит ШОС. И о приглашении Владимира Путина с визитом в Индию до конца года. И так далее, вплоть до знаменитой фразы министра обороны страны Раджнатха Сингха о том, что никакие "всеобщие начальники" не смогут помешать Индии стать сверхдержавой.
Почему тут нужны точные определения: потому что речь ведь может идти всего лишь о бешеных эмоциях (а индийцы очень даже к ним склонны), после которых последует тишина и даже отказ Нью-Дели от каких-то сделок с Москвой — в расчете на наше понимание ситуации.
Но пока что очень похоже, что произошло нечто и правда переломное, имеющее значение для всей мировой политики. Дело здесь не в отношении индийцев исключительно к России, а в том, что Вашингтон сильно ошибся. И в итоге кончилась эпоха индийских надежд и иллюзий насчет дружбы с США — началась эпоха какой-то совсем другой политики Нью-Дели (и, соответственно, мира).
Прежняя длилась примерно четверть века и начиналась с того, что американцы признали очевидное: Индия с конца 90-х годов стала ядерной державой и с ней надо играть всерьез. Но поначалу — особенно при демократах в Соединенных Штатах — суть игры состояла в том, чтобы сделать Индию частью Запада, поддержав соответствующие силы внутри страны. Это сильно раздражало индийский политический класс, особенно его консервативную и националистическую часть (то есть нынешнюю власть, прочно установившуюся там с 2014 года). Но на Дональда Трампа в Индии очень надеялись, потому что у него с нынешней командой премьер-министра Нарендры Моди и правда много общего.
Как эти надежды выглядели словами одного из американских публицистов? Вот так: речь не о какой-то "прозападной" политике. Новая Индия (она же — Бхарат, то есть держава) входит одновременно в БРИКС и в западные структуры типа QUAD, поэтому может в любой момент легким движением сместить баланс мировых сил в ту или иную сторону либо держать его в равновесии — красиво же и выгодно.
И тут все пошло не так. Повторим: дело не совсем и не только в том, что индийская правящая команда рассердилась из-за попыток повлиять на сотрудничество с Россией. Тут есть два других сюжета.
Первый — это всемирная торговая война Трампа и то, как выглядят на данный момент попытки пошлинами повлиять на индийский экспорт в США. Подробный анализ (а им занят весь индийский политический класс) показывает, что самые серьезные пошлины предполагаются для сельскохозяйственного экспорта страны, притом что Соединенные Штаты требуют полностью открыть Индию для импорта американской сельхозпродукции. Но это означает удар по почти половине населения государства, проживающей в сельской местности, да еще и главной электоральной базе Моди. Кстати, стабильные поставки российской нефти — это тоже по большей части о сельском хозяйстве, топливе и так далее, хотя не только. То есть США пытаются ударить по самому больному месту — и бьют страну, которая только-только обогнала по темпам роста даже Китай. Это как-то на дружбу не сильно похоже.
А второй сюжет — тут надо напомнить, что в мае была война. Трехдневная. С Пакистаном. Если кто-то ее почти не заметил, то только не индийцы, которые до сих пор анализируют каждую мелочь — например, роль российских С-400.
И в индийском обществе складывается консенсус: в этой войне США неожиданно оказались на стороне Исламабада. Почему? Ну есть версия дипломатическая (попытались вытащить Пакистан из-под влияния Китая, к которому Индия, кстати, относится с ревнивой завистью). Или нечто попроще: Трамп любит комплименты — и на этом сыграли пакистанцы, выдвинув его на Нобелевскую премию мира. А еще одна версия — тут просто песня, и поется в ней о двух поездках в Соединенные Штаты недавно пожалованного в фельдмаршалы Асима Мунира (начальник штаба пакистанской армии), где он грозил Индии ядерным оружием. Еще там вы услышите о Саудовской Аравии, новых криптовалютах, деловых интересах зятя и сыновей Дональда Трампа, а также о том, что в США теперь не одно глубинное государство, а два, одно из них — трамповское — связано и с Исламабадом.
Так или иначе, когда речь заходит о Пакистане, у индийцев напрочь теряется чувство юмора. И тут Вашингтон тоже явно ошибся.
Наконец, есть еще один фактор, сыгравший свою роль. И вроде бы тут нечто эфемерное — идеи, состояние умов. Но идеи бывают сильнее всего прочего. Дело в том, что индийцы, может быть, раньше думали о своей стране как о бедном государстве третьего мира, которому следует вести себя скромно, но сегодня у них нет сомнений, что это великая держава — одна из трех-четырех-пяти ведущих в мире (что, кстати, совпадает с ее местом в различных рейтингах по ВВП). А с великой державой нужно обращаться уважительно.
Кто-то говорит и о "сверхдержавности" (напомним: министр обороны) — тут можно долго дискутировать о том, что это такое. Но как минимум речь о том, что Индия — одна из немногих стран мира, которая хочет и может обладать настоящим суверенитетом. Это не пустяк. И кто-то такой вот "не пустяк" не учел.
Теперь о прогнозах. Можно ставить вопрос так, как это делает тот же индийский публицист, что рассказывал о глубинных государствах и криптовалютах: десятилетиями отношения США и Индии строились на определенном стратегическом доверии. Но сейчас этот консенсус разрушен — и шрамы останутся очень надолго.
А можно по-другому — сдержанно и осторожно, как высказывается автор газеты The Pioneer, близкой к нынешнему правительству страны: нужно воспользоваться этим кризисом как возможностью. То есть немедленно начать избавляться от 20-процентной зависимости от американского рынка и активнее осваивать рынки множества других стран и континентов.
В любом случае за сменой эпох нам предстоит наблюдать в ближайшие месяцы, то есть ждать недолго.