Людвиг Чибиров: "Мы рождаемся не президентами, не ректорами – мы рождаемся людьми"

— Будучи руководителем республики, мне было трудно совмещать государственную деятельность с научной, но все-таки урывками немного занимался, и в эти годы издал две книги: о выдающемся представителе просвещения Аксо Колиеве и книгу "Осетинский аул и его традиции" – до появления книг и учебных пособий по традиционной культуре осетинского народа этой маленькой книгой в школах Северной и Южной Осетии пользовались как книгой по краеведению.

А что касается того, помогла ли мне деятельность ученого в руководстве республикой, то считаю, что из всех гражданских специальностей для руководителя наиболее важными являются наука история и юриспруденция. Мне помогало знание истории, тем более что я занимался историей и культурой родного народа: его происхождением и этнографией.

В работе на государственной службе мне также помогло и то, что с детских лет я любил трудиться. Мои детские годы прошли в селе, а в селе быть бездельником почти невозможно. Трудовые навыки я выработал еще в детстве и юношестве.

— Да, знание прошлого мне помогало во время работы на государственной должности, которая сопровождалась трудным переговорным процессом. Наши недруги распространяли небылицы о нашей истории, а когда сам руководитель в курсе этих событий, то ему легче разоблачать ложь, он опирается на свои знания. Мне приходилось заниматься не только внешнеполитическими и внутренними делами, но и как ученый, на страницах прессы я выступал с открытой критикой против фальсификации истории грузино-осетинских отношений. Помню, какой резонанс вызвала моя статья "Да поможет вам опомниться Всевышний" – мой ответ грузинским любителям исказить историю. Эта статья получила широкое распространение, устраивались даже публичные читки, но, как обычно, грузинские историки ответили резкой критикой. Лжецы кричали с каждого переулка, что никакой Южной Осетии в прошлом не было, что она образовалась в 1922 году, когда была создана Юго-Осетинская автономная область. И это при том, что есть свидетельства о пребывании осетин на юге Кавказского хребта еще в 17-м веке во время наступления шаха Аббаса. Мы призывали грузинских историков организовать круглый стол и поговорить на эту тему, но они ни разу не пошли на это, потому что сами понимали свою ложь, им выгодно было искажать историю и натравливать свой народ на нас…

Таким образом, конечно, знание истории помогает и чему-то учит. В какой-то степени, история повторяется, но, к великому сожалению, соответствующие выводы еще никто не сделал.

— К великому сожалению, сегодня люди вообще мало что знают. Советская страна была самой читающей в мире. Я прекрасно знаю это, так как я сам – продукт советской эпохи, родился в это время и у меня ностальгия по советской власти. Помню, зайдешь в метро, а там все читают книги. В современном мире книга все больше уходит на задний план, все увлекаются только электронными средствами. Но что бы ни случилось, какие бы технологические новшества не изобрели, книга не должна терять свое место – это основа основ и всех наших знаний.

А что касается лжи, то во время грузино-осетинского конфликта я видел очень многое и просто поражался иногда – событие произошло на моих глазах в Цхинвале, а вечером грузинская программа показывает перевернутую на 180 градусов свою версию… Когда ложь повторяют тысячу раз, то волей-неволей ты начинаешь в нее верить. Поэтому СМИ называют четвертой властью. Кто владеет СМИ, тот, фактически, владеет миром.

— Задолго до сентября 1993 года, когда меня избрали председателем Верховного совета, в определенных кругах общества и на севере, и на юге уже начали поговаривать о том, что, видимо, мне придется спасать общество. Но я на эту тему никому даже говорить не позволял. Я работал в университете, чувствовал себя нормально в кресле ректора и не хотел менять его на шатающееся кресло председателя или руководителя республики. К этому моменту – осень 1993 года – была очень тяжелая ситуация в республике, Южная Осетия фактически лежала на земле: народное хозяйство было разрушено, инфраструктуры не было, хаос и анархия повсюду. Грузинский Верховный совет своим указанием ликвидировал Юго-Осетинскую автономную область, и уже перестала работать областная милиция, суд, прокуратура. В этой обстановке никто бы не осмелился взять на себя такую высокую ответственность. Но, как говорят, – от судьбы не убежишь.

На должность председателя выдвинули мою кандидатуру. Я встал и сказал, что категорически против, но тогда самоотводы не принимались. Наши заседания были похожи на заседания якобинского клуба: зал был переполнен, все желающие могли приходить и слушать. Вот так меня "женили" на этой власти. Мое внутреннее состояние было тяжелым. По большей части я боялся, справлюсь ли с этой "аховой" ситуацией. Это было в пятницу, а в субботу и воскресенье мне даже пришла мысль покинуть Южную Осетию на две-три недели, и тогда изберут нового председателя. Но потом пришла такая мысль – вот я откажусь, а если положение станет еще хуже? В такие критические моменты народ тебя призывает – спасай положение. А ты спрятался… Это не мужской поступок. Потом я себе сказал: "будь что будет. На севере у меня много друзей, они мне помогут". И в понедельник уже приступил к работе.

Если бы вы знали, с чего я начал. Даже анекдоты потом ходили. Я вызвал двух человек и сказал им, что мы начинаем работу с восстановления правоохранительной системы. Преступников приводили в милицию, читали им мораль и отпускали, потому что негде было их держать – здание тюрьмы и суда были разрушены. Поэтому понедельник начался с того, что мы пошли в тюрьму – к тому, что от нее осталось, потом начали искать деньги на восстановление этого здания.

В первое время было очень тяжело, потому что, кроме самого названия республики, фактически самой республики не было. Разве государство может существовать без конституции? А конституция у нас еще не была принята. Моим предшественникам некогда было об этом думать, им нужно было защищать свой народ от агрессии. Поэтому с самого начала я приступил, можно сказать, к строительству государства. В этом же месяце под моим руководством была создана конституционная комиссия, куда вошло девятнадцать человек – лучшие специалисты по юриспруденции. И уже второго ноября мы приняли свою первую конституцию – таким образом, узаконили свою республику. В республике также фактически не было СМИ, было только коммерческое ТВ, поэтому надо было создавать свое. И в первую же поездку в Москву, на собранные у ребят деньги (и банка тогда не было), я купил оборудование и вместе с помощниками привез четырнадцать коробок техники. Таким образом, 16 марта 1994 года с помощью владикавказских специалистов мы восстановили государственное телевидение – этот день считается днем рождения Юго-Осетинского телевидения.

Постепенно, день за днем, неделю за неделей, мы наводили порядок. Сперва было трудно, но постепенно все налаживалось.

— Когда меня избрали председателем Верховного совета, то я боялся, что не справлюсь с ситуацией. А самое главное, что мне удалось сделать – де факто (юридически еще не признанная, но фактически созданная) Республика Южная Осетия была создана. Все, что необходимо для демократического государства, все эти институты были не только созданы, но фактически заработали. Представьте, что когда в 2008 году с помощью России были разгромлены грузинские войска, не было бы у нас государственности, то кого бы Россия тогда признала? Поэтому самой большой заслугой, и не только моей, а всей моей команды – я считаю создание государства Южная Осетия.

Когда в 1993 году меня избирали на должность председателя Верховного совета, то там были и другие люди с практикой руководящей работы, но никто из них не захотел руководить республикой, потому что никто не верил в ее будущее. А когда я уходил в 2001 году, то знаете сколько было желающих?

— В 1997 году с 10 октября по 31 декабря вся республика сидела без света. С электричеством после 91-го в республике были большие проблемы. Поэтому мы хотели построить хотя бы маленькую электростанцию, чтобы в случае чего хлебокомбинат и реанимационные отделения больницы продолжали работать. Путем неимоверных усилий мне удалось собрать деньги (сто десять тысяч долларов) на покупку гидрогенератора. Он уже на 90 процентов был собран, и я даже оставил деньги владикавказским строителям и петербургским монтажникам на завершение работы. Но те, кто пришел после меня к власти, забрали эти деньги и распределили их на зарплаты, а стройку уже на 90 процентов готовой к эксплуатации гидроэлектростанции, в которой мы так нуждались, законсервировали… Если бы вы знали, скольких трудов мне это стоило. Но бог с ними, – что было, то было.

— Это произошло еще до президентства. На юге всегда было много патриотов, но одним из самых замечательных был очень талантливый детский поэт и писатель Владимир Икаев. В течение двенадцати лет я возглавлял юго-осетинское отделение грузинского общества историков, и как-то Володя Икаев меня пристыдил в буквальном смысле слова, он сказал: "Самый большой отряд ученых в республике – это историки. У вас самое большое количество монографий, но наши дети не изучают историю Осетии, потому что нет учебника". Эти слова меня очень сильно задели. Во время очередной командировки в Москву я задержался и поработал в Ленинской библиотеке, изучал подобные учебники по республикам Северного Кавказа. В итоге составил проект учебника, оглавление и из коллег-историков, близких мне по духу, и в работоспособность которых я верил, выбрал три человека: Георгия Тогошвили, Мурата Джиоева и Константина Пухаева. Мы распределили работу и поставили себе срок – один месяц. И когда рукопись была готова, то устроили в университете публичное обсуждение. Но среди коллег нашлись такие люди, которые стали говорить: "кто такой Чибиров, он же этнограф, какое он имеет отношение к истории? Это наш хлеб".

Дошло до того, что нас пригласила секретарь обкома Юлия Техова, чтобы примирить нас и разобраться. Дело закончилось тем, что я им сказал: "Напишите свой вариант учебника, потом мы обе книги вынесем на обсуждение народу, и какой больше понравится, тот пусть и издают". Все с этим согласились, но в итоге те историки ничего так и не написали. Вот с такими трудностями рождался учебник, но самые большие трудности ждали еще впереди – в Тбилиси. В 89-90-е годы еще была советская власть, и чтобы издать учебник, министерство просвещения Грузии должно было дать свое согласие. И начались мытарства – четыре раза они писали отрицательную рецензию, четыре раза мы им отвечали, а однажды они даже решили со мной расправиться, я оттуда бегством спасался. Они кричали: "какая Южная Осетия была в 19-м веке? Что вы творите? Вы пришли сюда, уходите теперь через тоннель". Предлагали нам издать учебник при условии, что в первой главе будет написано – "Южная Осетия – это Шидо Картли". Вскоре Союз развалился, я взял на себя инициативу и привез рукопись в Северную Осетию, и в типографии на Тельмана напечатал за свой счет тираж, который потом привез в Южную Осетию.

К стыду моих коллег из научного института Южной Осетии – книгу давно надо переиздать. Книги по истории не успевают за событиями, и до сих пор взамен этой книги не создан новый учебник.

— Каждая книга имеет свою историю. Я вам уже говорил об Аксо Колиеве. Его поступок так меня впечатлил, что мне захотелось написать о нем книгу. Аксо Колиев – первый на Северном Кавказе, кто создал учебное заведение для детей. Больше всего меня подкупил тот факт, что он занимал со своей семьей две комнаты – и вот в одну комнату он поселил свою семью, а вторую определил под классную комнату и обучал детей. Представьте себе человека, который пошел на такой поступок…

Большую роль в моей судьбе сыграла книга "Народный земледельческий календарь осетин", ее активно покупали и читали, она принесла мне и докторскую степень и просто популярность, как ученому.

— Я никогда не думал, что стану энциклопедистом. Идея первой энциклопедии появилась еще в 80-е годы. Будучи в Москве, я часто общался с Васо Абаевым и рассказывал ему о том, что по этнографии и духовной культуре осетин накопилось огромное количество материала, что наступило время сделать обобщающую работу. Я рассказал о своей идее создать этнографический словарь, Василий Иванович горячо поддержал эту инициативу. Но потом началась моя государственная служба, и когда я освободился от нее в 2001 году, то начал работать в СОИГСИ и взялся за эту работу. Сперва мы назвали труд "Этнографическая энциклопедия осетинского народа", но потом сократили до "Осетинская этнографическая энциклопедия". Я руководил процессом работы над энциклопедией более десяти лет, это была кропотливая работа, многие думали, что ничего не получится… Но у меня есть принцип – если я за что-то берусь, то не оставлю, пока не завершу. В итоге, в 2013 году книгу издали. Это уникальная энциклопедия. Этнография есть у всех, но этнографической энциклопедии нет ни у кого, здесь более четырех с половиной тысяч слов – фактически вся духовная культура осетинского народа. По любому вопросу она может служить настольной книгой не только в библиотеках, но и в каждой осетинской семье. Книга была высоко оценена специалистами и спустя какое-то время близкие люди стали говорить, а давайте еще одну энциклопедию создадим.

— У нас была попытка сделать Юго-Осетинский научный центр филиалом Владикавказского научного центра Российской академии наук, но нам не удалось. Но в целом мы активно поддерживаем контакты, проводим конференции, круглые столы. По сути, это параллельные институты – и здесь, и там занимаются осетиноведением, языком, культурой… Несколько лет назад впервые была издана история Осетии в двух томах, до сих пор были отдельные книги "История Южной Осетии" и "История Северной Осетии". Юго-Осетинский научный центр был очень сильным в свое время – но, к сожалению, старшее поколение ушло, а смена пока еще не на том уровне, на котором работали их предшественники.

— Для меня самая главная ценность в жизни – это доброта. Если мне удавалась возможность помочь людям, я всегда это делал. Я читал знаменитый труд Макиавелли, а он писал мудрейшие вещи. Например, о том, что начатое дело надо всегда доводить до конца и никогда не лгать, потому что если ты солжешь хоть раз, то потом тебе больше никто не поверит. Для руководителя это очень важно – раз сказанное слово ты должен выполнить. Больше всего я не любил тех людей, которые лгали.

Мы в этот мир рождаемся не президентами, не ректорами, мы рождаемся людьми. И в первую очередь ты должен носить в чистоте и сохранности эту миссию быть человеком. Надо стараться быть настоящим человеком и по мере возможности помогать своему народу и своей стране. Самое главное в этом мире – быть порядочным, честным, добрым.

— У нас была большая семья. Отец был занят тем, чтобы нас обеспечить, а воспитанием занималась мама. Это была замечательная женщина. Она держала нас в руках, и если была бы мужчиной, то, наверное, стала бы генералом. Она была добрейшей души, но любила порядок. Трудолюбию сто процентов научила меня она. В покое не оставляла нигде – вот сидишь зимой около печки, и она говорит: "ну-ка, принеси дрова". Я замечаю, что дрова еще есть, а она говорит: "все равно принеси". Постоянно заставляла работать. Когда мы переселились в город, то мама часто нам напоминала о том, чтобы мы не забывали родное село Зар. И мы постоянно бывали там. Мама пользовалась большим уважением в обществе, все знали, какая она хлебосольная хозяйка. Однажды был такой случай: мы с сестрой разбили лампочку, а в то время достать новую было трудно. И вот мать нас наказала: расставила по углам, где мы должны были стоять часами. Переговариваясь с сестрой, мы говорили, хоть бы к нам в гости кто-нибудь пришел, потому что как только появлялся гость, мать нас амнистировала (улыбается – ред.).

— В жизни мне очень много людей встречалось – и хороших, и плохих. Я не таю злобу. Всевышний всех поставит на свое место. Односторонне я никогда к жизни не подходил, я человек компромиссного склада и не умею спекулировать своими отношениями с людьми. Когда меня избирали президентом республики, то у меня было пять или шесть соперников. Потом из этих соперников я одного сделал своим советником, другого – министром иностранных дел…

Много хороших людей я встречал в жизни – так, профессор Робакидзе, который сам предложил мне быть моим научным руководителем, а потом обратил внимание на мою монографию, которая в итоге принесла мне докторскую степень.

Работа превратилась в дружбу с Борисом Пастуховым, который в мое время курировал Южную Осетию, мы часто с ним общались, и все самые сложные вопросы я решал через него. Был в дружеских отношениях с руководителями Северной Осетии – Ахсарбеком Галазовым и Александром Дзасоховым. Благодаря их поддержке многое удалось сделать. Хороших людей больше, и благодаря этому хочется жить в этом мире.

— Я не знаю ни одной идеальной пары, у которой бы с самого первого дня все было хорошо. Это время стыковки характеров, тут самое главное – взаимопонимание и уступки. Какие бы золотые люди не были, они не уживутся, если каждый из них будет выпячивать свое. В результате этих взаимных уступок и компромиссов положительные черты превалировали в наших характерах над недостатками, и нам удалось сохранить свою семейную жизнь. Я очень благодарен Валентине Константиновне – если мне в жизни что-то удалось добиться, то в этом, безусловно, ее большая поддержка. Все рождается в семье: если из семьи не уходишь с хорошим настроением, то рабочего настроения никогда не будет. И еще, если были бы соревнования по кулинарному искусству и хозяйству, то она никому бы не уступила. Так что спасибо Валентине Константиновне. А вообще, осетинский этикет не позволяет распространяться о своей супруге. И самое главное, что у нас есть дети и внуки, и каждым из них я пока что доволен. Все они на правильном пути, никто никуда не сворачивает, и семейные традиции продолжаются в хорошем направлении.