Во Владикавказе открылась персональная выставка художника-графика Алана Касоева

– Мне больше нравится такой формат выставок, нежели классический музейный. Художник – человек свободный и экспонируя свои работы, тоже должен чувствовать себя свободно. В этой галерее я чувствую себя легко и свободно. Мне сделали такой прекрасный подарок в виде экспозиции и музыкального выступления замечательного коллектива Таму Берозти.

– Насколько мне известно, "TGallery" – единственная частная художественная галерея во Владикавказе. И важно, что в одном пространстве есть не только галерея, но и кафе с типографией: ты приходишь, садишься за столик, заказываешь кофе, отдыхаешь, общаешься, можешь встречу назначить. Все очень грамотно совмещено. А вокруг тебя настоящее искусство, – именно настоящее искусство. Это воспитывает молодежь, формирует у них хороший вкус, научает культурному бытию.

– Нет, я не думал, а сразу согласился. Для чего художник пишет картины? Чтобы кто- то их увидел. Некоторые говорят, что вот я написал картину и она только для меня и поэтому я ее спрячу. А зачем? Когда я заканчиваю писать картину, то в тот же день сканирую ее в высоком разрешении и выкладываю в интернет. Мне многие говорят, а зачем ты их выкладываешь? А для чего я написал эту картину, чтобы в папку спрятать? Мне она одному зачем нужна?

Да. Больше года я экспериментировал с разными сканерами, так как я человек капризный в этом плане. В итоге долго искал подходящий сканер, который способен передать все важные для меня нюансы.

– Это графика, но не совсем стандартная. Мне постоянно хочется экспериментировать, цвета смешивать, например. Уменя есть одна работа, которая называется "Сокровища земли нартов", там я использовал все цвета, существующие в палитре туши, а их где-то пятнадцать. Помню, что с отцом разговаривали (отец Алана – Лаврентий Касоев, народный художник и народный учитель, член Союза художников Южной Осетии и России, директор Цхинвальского Лицея искусств имени Аксо Колиева – ред.) и я ему сказал, что хочу смешать эти цвета. А он мне говорит: "Как?". Я ответил, что не знаю, но что хочу пробовать. На что он ответил: "давай, пробуй". В итоге получилась такая вот работа, которую я никогда не продам.

В принципе, каждая моя работа – это эксперимент. Рисуешь и вдруг случайно делаешь штрих, который почему-то западает тебе в душу, и ты хочешь повторить подобный штрих в других работах.

Интересно, что, занимаясь документальным кино, я запомнил одну важную вещь, о которой мне сказал режиссер Олег Рогов. Он часто говорил о том, что в фильмах надо обязательно создавать "крючки", которые будут цеплять внимание зрителя. У меня эти слова отложились в памяти, и я их применял не только в своем кино, но и в картинах – я стараюсь всегда чем-то зацепить зрителя. Самому мне трудно оценить, работает это, или нет, но Магрез Ильич (художник Магрез Келехсаев – ред.) иногда шутя говорит: "слишком много не думай". Но я не то, чтобы сильно пытаюсь, просто у меня, как-будто, всегда само собой получается создавать работы с какой-то философией, аллегорией, метафорой. Я не люблю прямолинейные вещи, мне они кажутся слишком простыми. Искусство должно дарить зрителю невероятные эмоции. Искусство для этого и существует, и все наше бытие проходит в окружении искусства. Люди, может быть, этого не понимают, но все, что есть вокруг нас – это тоже искусство.

– Ответов, как таковых, нет на самом деле. Но если говорить о творческих поисках в серии работ, посвященных Нартскому эпосу, то могу сказать, что некоторые вещи вижу в нем по-своему. У меня свое видение касательно некоторых эпизодов из эпоса. События из эпоса я накладываю на сегодняшний день, пытаюсь проводить параллели, чтобыпонять, почему тогда было так, почему до нас дошло вот так, и что происходит сегодня. Но, по большому счету,происходит все одно и то же – просто в разных проекциях. И неважно, было ли это много тысяч лет назад, или сегодня.

– Конечно. Особенно в постановочных сценах, когда ставишь свет. Все-таки, графика больше связана с контрастом света и тени, чем живопись. Но работая в кино, меня часто тянуло вернуться к рисунку. Но останавливал страх: а вдруг рука уже не помнит? Этот страх был не перед кем-то, не стыд показать свое творчество, а страх перед самим собой, что я уже на это не способен. Но в 2017 году 31 декабря я решился, и пошло-поехало. Уже после первых нескольких линий я понял, что рука не стала деревянной, а что-то еще помнит. Отец как раз тогда гостил у меня в Москве и сказал, что дело бывает не только в руке, главное, чтобы голова помнила и была способна проецировать образы.

И возвращаясь к тому, помогает ли способность рисовать в съемках кино, – безусловно помогает, потому что кино и есть рисунок, художественное творчество. Да и в целом по жизни это дисциплинирует. Вернувшись к рисованию, я научился терпению. Буквально уже черезкороткое время как ты начинаешь работать, у тебя появляется терпение ко всему. Рисунок очень успокаивает и все другие вопросы по жизни кажутся уже легкими и простыми. Жизнь она такая: сегодня так, а завтра – иначе, поэтому ко всему надо ровно относиться.

– Наша архитектура – горская осетинская архитектура, аутентичная и очень своеобразная, имеет очень интересные по тем временам решения. И в смысле практического применения и дизайна, хотя тогда и не знали, что такое дизайн. В горской архитектуре есть некий дух, и, если выразиться по-церковному: башни словно намоленные. Поэтому наша горская архитектура для меня божественная, хотя она же очень простая.

– Кавказский хребет, чисто физически, я, конечно,чувствую, но в целом для меня нет двух Осетий. Сегодня на выставке я среди своих друзей, которых знаю очень давно, мы прекрасно общаемся, хотя они живут тут во Владикавказе. А ровно десять лет назад я делал проект под названием "Иудзинад" (интернет-ТВ проект "IUDZINAD ), в котором там как раз подчеркивалось это единство. Поэтому что в действительности нас разделяет? Мы сами себя разделяем. Посмотрите дальше по России: проехал сто километров, и уже другая речь. Разве нам это мешает, или как-то нас разделяет? Наоборот. Поэтому, мы этот фактор должны сделать объединяющим. А объединит нас только искусство и культура, больше ничего. В культуре мы одно целое, у нас один ген и стереть его невозможно.

– Да, потихоньку работаю над авторской"документалкой", никуда не спешу.

Да, с 2004 года.

– Последние два года не очень часто, но до этого ездил регулярно по пять раз в год, а то и чаще. Меня сюда тянет,особенно на юг Осетии. Дома получаешь энергию, которая вдохновляет на творчество.

– Как-то раз мы беседовали со Славой Джанаевым и он сказал такую вещь: "Нарты все время путешествовали и привносили извне в культуру своего народа что-то новое". И так народ обогащался. А если мы будем только в собственном соку вариться, то ничего не добьемся.