Воспоминания о старце Ипполите (Халине) его духовных чад. Часть II

Все началось с Азы Георгиевны Осиповой – прихожанки Покровского храма Владикавказа, духовной дочери отца Ипполита. Она первая из жителей Осетии поехала в Рыльск, а после нее одним из первых поехал Гриша Пенкнович (Григорий Пенкнович – инок, бывший насельник Рыльского Свято-Николаевского монастыря, журналист). Ему и его товарищу в 1998 году отец Ипполит сказал, что в Алании надо строить монастыри, и благословил искать место. Для Гриши все это было как снег на голову... Он приехал в монастырь, а тут такое поручение-послушание. Вскоре Гриша познакомился с Натальей Федоровной Носовой, которая организовала благотворительный фонд "Успение" для того, чтобы помочь с организацией монастырей. Наталья Федоровна тоже поехала к старцу в Рыльск, он ее благословил. Собственно, история с этого и начинается.

Сам я впервые поехал в монастырь в 1999 году с Гришей – он сказал, что отец Ипполит благословил нас приехать. Я понимал, что если старец (хотя тогда еще не очень понимал, что такое старец) так сказал, то желательно ехать. У меня не было каких-то вопросов к старцу или просьб, сказали, что надо ехать, значит – надо.

В этот момент в Рыльск уже стало приезжать много людей из Осетии. И там появилось братство – отец Ипполит из совершенно незнакомых друг другу людей создал общину, в которой все было построено на любви. Смотришь на батюшку и видишь любовь. Он стяжал самое главное – вот эти дары любви и молитвы.

Совершенно незнакомые друг другу люди становились братьями, устанавливалась близость. Все это было, да и чудеса были. Причем я вспоминаю о них совершенно спокойно. Как о самом обыкновенном чуде. А что такое чудо? Это когда Господь отступает от им же данных законов и что-то происходит – я это так понимаю. И это происходит почему-то и для чего-то. Для нас это удивительно, а так если задуматься – что удивительного?

Привезли одного парня, который не мог ходить. Он получил послушание ходить на службу. Каждый день я видел, как он поначалу еле-еле с трудом ходил в храм, потом чуть бодрее, затем совсем легко, а когда я уезжал, то он уже полол огород.

Приезжали в монастырь наркоманы с ломкой. Ехал в дороге, кололся, потому что не мог не колоться, а входил в монастырь, то ломка исчезала. Объяснить это с медицинской точки зрения невозможно. Некоторые из них бросали наркотики, а некоторые привязывались еще сильнее. Бог давал эту возможность человеку, а дальше великая свобода воли. Хочешь – бери, не хочешь – не бери. Никто никого не заставляет. Православие – религия свободных людей.

Я уехал из монастыря, а мой друг Родион, будущий отец Гаий остался. Он ехал туда на неделю, а остался на всю жизнь. Были и другие, кто приехал ненадолго, а оставались навсегда. Один молодой человек приехал с невестой получить благословение на брак, а старец ему сказал: "Оставайся". Если батюшка на чем-то настаивал, то, как показала практика, это нужно было исполнять. Если именно настаивал. Обычно он спрашивал и предлагал: у человека была возможность выбора. Например, он мог спросить: "Хочешь монахом быть?" Если ему отвечали: "Нет, не хочу", то он говорил: "Ты же понимаешь, нужно быть монахом или женатым". Или давал понять – тебе предпочтительнее быть монахом. У батюшки Ипполита был дар предвидения. Если он видел, что человеку будет плохо, то старался увести от этого… Батюшка исправлял людям судьбы, заново их создавал. Менял людям жизнь, причем всегда только в положительную сторону.

Разговаривал батюшка шутками, но все, что он говорил, всегда было серьезно – это нужно было стараться запомнить и осмыслить.

В январе 2000 года Гаий и другие ребята, всего их было семь человек, приехали в Беслан и стали насельниками при храме Великомученицы Варвары, настоятелем которого был протоиерей Сергей Мальцев. В апреле 2000 года указом Синода был открыт монастырь. И что удивительное – в монастыре ни одного монаха еще не было. Очевидно, что все это происходило по молитвам старца Ипполита.

В то время был замечательный архиерей – митрополит Ставропольский и Владикавказский Гедеон, выдающийся человек, который понимал важность создания монастырей. Без его поддержки вряд ли бы это стало возможным. И вот 28 августа должен был пройти первый престол Свято-Успенского мужского монастыря, и все зависело от того, как он пройдет. Все прошло хорошо, было много людей, и архиерей увидел, что монастырь здесь нужен. Первый постриг был в начале января 2001 года – постригли Вадима Дзускаева, а второй постриг – Родиона Битиева, который стал отцом Гаийем.

Потом появился женский монастырь – сначала как скит в Алагире в 2001 году, а позднее уже как монастырь на своем нынешнем месте в Тамиске. Мужской монастырь переехал из Беслана в Фиагдон в 2003 году.

В 2002 году старца не стало, мы поехали на похороны в монастырь. Батюшка умер 17 декабря – в день памяти святой великомученицы Варвары (храм в Беслане носит имя этой святой), а хоронили его 19 декабря – в день памяти Николая Чудотворца, его имя носит монастырь в Рыльске, где настоятелем был отец Ипполит. Старец лежал в гробу, покрытый черным, и только рука с крестом была не закрыта. Все подходили к старцу и прикладывались к руке. Я тоже подошел и ощутил, что рука мягкая. Такая же, как когда я подходил под благословение батюшки. А такого быть не может – тело же коченеет. И прошло очень много времени, и было холодно. Я думаю, может мне показалось, и спрашиваю других. Не показалось. Когда гроб опускали в могилу, то именно в этот момент на небе вокруг солнца появилась радуга, ее видели сотни людей. И крест над могилой стал мироточить. Старец Ипполит был великий святой.

Как сказал недавно один мой друг: "Мы о чем только не спрашивали старца, но самое главное не сделали: никто ему не исповедовался".

Сейчас мне нечего было бы у него спрашивать, он мне все сказал. Какие-то вещи уже и сам понимаешь. А вот исповедоваться…

Аза Георгиевна Осипова – удивительный, известный в Северной Осетии и далеко за ее пределами человек, который проторил дорожку для многих жителей Осетии и Северного Кавказа в город Рыльск. Дай Бог ей здоровья, в январе ей исполнится 93 года. После того, как отец Ипполит стал настоятелем буквально руинированного Рыльского Свято-Николаевского монастыря, Аза Георгиевна в числе первых паломников случайно (но в данном случае случайностей не бывает) приехала туда из Осетии. По благословению отца Ипполита, Аза Георгиевна совершает молитвенный подвиг за болеющих людей, навещает дома престарелых, детские дома, дома инвалидов и следственный изолятор. Ее сердце зажглось любовью к Богу в Рыльске, отец Ипполит зажег ее сердце, и она щедро раздает этот огонь.

В советское время Аза Георгиевна работала главным экономистом железнодорожного треста всесоюзного значения, а выйдя на пенсию, какое-то время трудилась бухгалтером в храме Покрова Пресвятой Богородицы во Владикавказе. Там мы и познакомились. В 1995 году Аза Георгиевна предложила мне поехать в Рыльский монастырь "к святому человеку". Эта формулировка сразу смутила мой неофитский ум, потому что я читал, что святыми называют давно умерших людей, которых официально канонизировали. Позже, когда я уже соприкоснулся с батюшкой, то никаких сомнений у меня не было, само сердце мне подсказывало, что люди, которые приходят к батюшке – общаются с гражданином неба, еще при жизни ставшего другом Божиим и Божьей матери.

В монастыре мы поднялись на второй этаж игуменского корпуса, и в коридорчике у входа в келью услышали громкий смех. Это меня тоже смутило, потому что я представлял себе старцев как очень мрачных, строгих, сосредоточенных в молитве, говорящих такие же строгие слова назидания, осуждения и обличения. А тут мы слышим буквально гомерический хохот. Это батюшка так весело общался с посетителями. Когда открылась дверь, то его обаятельнейшая улыбка, просто море обаяния, накрыли меня с головой.

До встречи с батюшкой я был воцерковленным человеком, но что такое наша христианская вера, всю ее красоту и глубину я в полной мере ощутил после посещения Рыльского монастыря и знакомства с отцом Ипполитом. Всю мою жизнь освещает имя этого человека. Не только мою жизнь, но и жизнь моих друзей и знакомых, которым я о нем рассказываю. Люди, которые его ни разу в жизни не видели, обращаются за помощью по его фотографиям и получают эту помощь.

Надо сказать, что отец Ипполит отличается от известных нам подвижников-старцев. Безусловно, он был старцем, монахом особой духовной жизни, имеющим дар духовного рассуждения. Старец – это тот, кто принимает народ и дает духовные советы, помогает жить этой земной жизнью и главное – указывает путь к Богу, советует, как жить, чтобы спастись. Признаки старчества – духовные дары: дар пророчества (знание прошлого и будущего, прозорливость), дар исцелений – редчайший уникальнейший дар, дар духовного рассуждения и дар утешения. Всеми этими дарами старец Ипполит был щедро наделен. Чем старец Ипполит отличался от других старцев, о которых мы читаем в житиях святых, – немногословием, и даже косноязычием. Батюшка Ипполит никогда не говорил проповеди и признавался: "А я не умею говорить". Он говорил образом своей жизни. Сила и энергия Божественной любви, которая в нем была, мы – церковные люди, называем Благодатью Святого Духа. Она производила в людях такое удивительное действие, что человек, посмотрев в его глаза, мог круто изменить свою жизнь.

Анна Савельева, которая организовывала паломнические поездки в монастырь, как-то привезла туда своего неверующего сына, студента Бауманского института. Человек, живущий рациональным умом, атеист, после первой встречи с отцом Ипполитом, закончив институт, принял монашеский постриг, и сейчас он иеродьякон Яков Савельев, насельник Свято-Троицкой Сергиевой лавры.

Отец Ипполит мог прочертить крест указательным пальцем на груди и на животе, и тот, кто испытывал тяжелые болезни, ощущал облегчение, вплоть до полного исцеления. Отец Ипполит исцелял такие тяжелейшие заболевания, как онкология и наркомания. В Рыльский монастырь устремлялись со всех концов бывшего Советского Союза освободившиеся из мест заключения бомжи, и находили там прибежище, потому что нигде в других монастырях не держали таких людей больше трех дней. А в Рыльске они жили по несколько месяцев, а то и год, под крылом доброго и милосердного старца. В тяжелейшие 90-е годы, когда люди были дезориентированы и потеряли смысл жизни и работу, отец Ипполит щедрой рукой раздавал милостыню, гигантские по тем временам суммы.

Один из ярчайших, беспрецедентных примеров помощи старца произошел совсем недавно, когда наш соотечественник Виталий Макиев с супругой привез шестилетнего сына, больного аутизмом, в Рыльский монастырь. Еще не будучи крещенными, они помолились на могилке старца, попросили его о помощи своими словами, переночевали в монастыре. А на следующий вечер возвращались на поезде в Москву, и мальчик произнес первое слово. Через несколько месяцев диагноз "аутизм" и "задержка умственного и речевого развития", официально поставленные в психиатрическом диспансере, был снят. Сейчас он учится в обычной московской общеобразовательной школе. Вот это чудо привело к христианству всю семью Виталия.

В 1998 году в пролеске за Рыльским монастырем я услышал тихий голос отца Ипполита, который сказал: "Григорий, в Осетии необходимо строить монастыри. Это воля Божьей матери". Я дословно цитирую отца Ипполита. Отец Ипполит – любимец Божьей матери, Богородичный подвижник. Как преподобному Серафиму Саровскому, которому двенадцать раз являлась Богородица, старцу Ипполиту по свидетельству других подвижников, таких как Любушка Сусанинская и Алешенька из Старого Оскола, Богородица неоднократно тоже являлась.

Помощи нашей республике отец Ипполит посвятил последние годы своей жизни. С особой любовью он принимал жителей Осетии, его лицо всегда озарялось радостной улыбкой, он говорил: "О, аланы приехали!" Это была особая, трепетная любовь старца к детям аланской земли. Старец возродил монашескую жизнь не только в Осетии, но и во всей Ставропольской и Владикавказской епархии.

Епархия тогда была громадная, одна из самых больших в Русской православной церкви. И возглавлял эту епархию выдающийся церковный деятель, историческая личность, о которой обязательно нужно сказать, – митрополит Ставропольский и Владикавказский Гедеон (Докукин). Я был с ним лично знаком. По благословению старца Ипполита я поехал в Ставрополь и передал митрополиту Гедеону, который еще ничего не слышал о старце Ипполите, вот это благословение. И митрополит Гедеон с огромной радостью и с большим смирением воспринял это, ведь он был большой начальник, и отец Ипполит не мог ему указывать, где строить на территории его епархии. Но митрополит Гедеон, проявив мудрость и большое смирение, поддержал благословение отца Ипполита и все сделал, как велел ему рыльский старец. При жизни они никогда не встречались. Мне достаточно было просто пересказать слова отца Ипполита. Позже митрополит Гедеон писал отцу Ипполиту благодарственные письма за то, что он воспитал для Осетии будущих монахов и монахинь и называл старца Ипполита святым человеком.

Ипполит действительно возобновил монашество в Северной Осетии. Он говорил, что в Осетии "будет жарко", и только монастырями она спасется. Говорил также о том, что Осетии необходимо хранить верность России.

Говорил, что монастыри – это мостик между югом и севером Осетии. В частности, Аланский Богоявленский женский монастырь. Более того, он на расстоянии указал с точностью до километра место строительства обоих монастырей, никогда не бывав в Осетии. Этому я свидетель, слышал своими ушами. Отец Ипполит благословил строительство трех монастырей – третий строится сейчас в селении Кобан. Там уже возвели двухэтажный храм. Батюшка Ипполит говорил, что вся горная часть Осетии будет в монастырях и скитах, что Господь и Богородица любят Осетию, и молитва из осетинских гор пойдет на всю Россию.

В 27 лет я была уже вдова, муж умер, больше замуж не вышла. Я дала слово мужу, что если с ним что-то случится, то больше не выйду замуж. Такое же слово он и мне дал. Это был прекрасный человек. Очень порядочный, не пил, не курил, был инженером-строителем. Родом мы оба из Орджоникидзе, а встретились в Ленинграде.

С работы я всегда возвращалась поздно, была начальником экономического отдела большого строительного железнодорожного треста. Как-то раз вышла с работы, была полночь, только перешла Чапаевский мост, как дорогу мне преградили четверо мужчин. Мне тогда было сорок лет. Я стою, у меня руки и ноги дрожат, а про себя говорю: "Господи, Матерь Божия, Николай Чудотворец, как я выйду на пенсию, сразу приеду в твой монастырь. Только бы надо мной никто не надругался". Один из них был точно такого же роста как я – и вот он стоит напротив меня, нос в нос. А я молюсь про себя. И вдруг слышу, как один из тех, кто стоял во втором ряду, тихо говорит остальным: "Отойдите". Ребенок так не послушает своих родителей, как послушались его эти трое. Они отошли от меня, и я побежала. Конечно, я очень сильно тогда перепугалась. И до 12 ночи уже никогда на работе не сидела.

В тресте я проработала двадцать лет. Когда ушла на пенсию, то уже не боялась приходить в церковь (тогда она еще преследовалась). Крещена я была еще в детстве – тогда крестили дома, родители боялись, что за это выгонят с работы – мама была учительницей.

Только я ушла на пенсию, меня с почетом проводили, была такая счастливая, что смогу спокойно, не таясь ходить в церковь. И вот настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы попросил меня помочь с бухгалтерскими делами – говорил, что работы на пару дней, в итоге я там проработала четыре года.

Тогда мне приснился сон, в котором Матерь Божия Покров говорит: "Аза наша. Ее молитвы мы слышим. И она будет здесь работать".

После выхода на пенсию я стала искать монастырь Николая Чудотворца – помня об обещании, которое дала. Стала обзванивать разные города. И вот мне наконец говорят, что такой монастырь есть в Курске и что он только что открылся. Я собралась ехать, а со мной подруга Тая. Когда мы приехал в Курск, то узнали, что там нет такого монастыря, но есть рядом в Рыльске. Нам пришлось переночевать на вокзале, а рано утром сесть на электричку до Рыльска. По дороге туда одна женщина сказала: "К нам такого батюшку прислали… Он такой прозорливый и очень добрый. Завтра его увидите" – подбодрила нас она.

Приехали мы в монастырь. Все в руинах, в стенах огромные дыры. Нас проводили к батюшке. И мы говорим: "Батюшка благословите, мы приехали всего на два дня". Он на меня посмотрел, потом на Таю, потом опять на меня, опустил голову вниз, а мы так и остались стоять со своими протянутыми руками под благословение. Так прошло минут десять. И вот он говорит мне: "Ты, матушка, можешь побыть здесь не два дня. Поживи месячишко, посмотришь, как тебе понравится, с монашечками познакомишься". А Тае сказал: "А ты, если торопишься, можешь уехать". Потом позвал монахиню и говорит ей: "Я сейчас матушек поведу в трапезную, они голодные, всю ночь ехали, на вокзале спали, а потом вы устройте их в келью" – так говорил, будто все знал о нас.

И потом уже сказал мне, хотя я не рассказывала о своей работе: "Матушечка, там порядка нет в учете. Посмотри, дорогая, вот-вот явится комиссия".

Со временем я и в Рыльске стала помогать налаживать учет, порядок наводить, отвоевывать эти земли, чтобы было чем кормить монахов.

Батюшка был прозорливый, всегда знал, когда я должна была приехать, и посылал за мной в Курск машину.

Как-то в монастыре не было связи, а о своем приезде я заблаговременно предупреждала матушку Марию. Пришлось ехать так, без звонка. И в тот день, когда я должна была приехать, батюшка говорит Марии: "Отправьте машину встречать матушку, поезд опоздает на один час". Мария ему в ответ: "Аза Георгиевна сегодня не приезжает, она мне первой звонит, когда собирается приехать". Батюшка в ответ: "Приедет-приедет. А тебе самой не надо ехать встречать, сиди здесь". Мария говорит: "Я же всегда ее встречаю". Батюшка говорит: "Она приедет, а с ней трое молодых ребят, тебе негде будет сесть в машине". Мария опять за свое: "Батюшка, напрасно посылаете. Машина зря будет ехать пять часов туда и пять – обратно". Отец Ипполит отвечает: "Все, иди матушка, занимайся своими делами". В 12 ночи батюшка ждал нас на проходной монастыря. Вот такой был батюшка. Не знаю, есть ли еще такие люди…

Как-то в монастыре иду на чтение псалтири, а батюшка навстречу. В это время кто-то сильно бьет в ворота. Какой-то пьяница пришел, стучит, говорит: "Мне батюшка Ипполит нужен, у меня жена умирает". А вахтер его не пропускает. Батюшка говорит: "Семен, открой ему". Тот забегает во двор, подходит и говорит: "Батюшка, дай мне деньги, у меня жена умирает, и дети болеют, надо ехать". Батюшка положил руку в карман, достал деньги и говорит ему: "Ты же меня обманываешь, я вижу. Но жена твоя действительно умирает. Я тебе дам деньги, если ты к ней действительно поедешь". Мужчина говорит: "Даю слово". Взял деньги и убежал. Поворачивается ко мне батюшка Ипполит и говорит: "Жена у него действительно в тяжелом положении, выживет ли…"

Многое было в процессе моего возрастания – Бог мне помогал. Тяжелая жизнь была, но хорошая.

Я нахожусь все время в молитве: с 12 ночи до 5 утра, батюшка Ипполит благословил. Как-то была в монастыре в Рыльске, он сел рядом и говорит: "Да, матушечка, легче железнодорожный состав разгрузить, чем молиться". Тогда я не понимала, что он говорит обо мне.

Батюшка так любил Осетию, собирался приехать. Но его не пустили. А если бы приехал, кто бы его отпустил из Осетии, – это же светильник был, такой добрый.

Когда старца не стало, мы наняли большой автобус и приехали. Батюшка Ипполит лежал в гробу, а руки у него были теплыми… Спасибо Богу за все.