"Каждый день как на пороховой бочке": миротворец из Южной Осетии рассказал о службе в ССПМ

В Южной Осетии в четверг отмечают День миротворца — 14 июля 1992 года в республику был введен Смешанный контингент по поддержанию мира (ССПМ) в зоне грузино-осетинского конфликта. Миротворческая операция была одним из условий Сочинских соглашений, подписанных главами России, Грузии, Северной и Южной Осетий, об основных принципах урегулирования конфликта.

— Я поступил на службу в миротворческий батальон от Республики Северная Осетия в июне 2006 года и служил до конца миротворческой операции в декабре 2009 года.

Особого отбора не было, просто появилось желание служить на благо своей родины. Я посчитал сохранение мира правильным и благородным делом и ни разу не пожалел о своем решении. После подачи рапорта меня определили на должность начальника физподготовки и спорта.

— До известных событий 2008 года служба подразумевала военную рутинную работу на своих постах. Как известно, в связи с Сочинскими соглашениями была проведена линия разграничения шириной семь километров в сторону Южной Осетии и столько же в сторону Грузии. У нас имелся 14-километровый коридор, являвшийся зоной миротворческой операции.

Там и были установлены посты трех сторон: грузинской, российской и осетинской. Представителем осетинской стороны от миротворцев выступала Северная Осетия. Нашей основной задачей было урегулирование конфликтов.

— Я бы назвал миротворческую миссию в целом успешной: у населения приграничных сел появилась возможность жить относительно мирной жизнью, заниматься сельским хозяйством. Они будто бы впервые с 1989 года вздохнули и поняли, что у них есть шанс на счастливое будущее. Количество жертв также существенно снизилось, но, к сожалению, убийства с грузинской стороны, как мужчин, так и женщин и стариков, угон скота и грабежи не прекращались.

Хочу добавить, что за 16 лет операции более трех тысяч человек прошли через наш батальон. Появление такого количества рабочих мест стало огромным плюсом: местные ребята охраняли свою землю и получали зарплату.

— Моя служба не пересекалась с деятельностью миротворцев грузинского батальона, однако с российскими коллегами мы дружили, с некоторыми до сих пор общаемся. Они сыграли огромную роль в успехе миротворческой миссии и первыми приняли на себя удар в 2008 году. Местом их дислокации был Верхний городок, первые грузинские снаряды полетели именно туда.

– Да, они присутствовали как отдельная политическая составляющая, однако наблюдатели были с каждой из трех сторон: у них были свои посты, но они не участвовали в военных конфликтах. Толк, конечно же, был, особенно после августа 2008-го, когда весь мир пытался узнать подробную картину военных действий.

— Ситуация, несомненно, обострилась, мы проводили каждый день как на пороховой бочке. Было видно, что грузины уже настроены на военный конфликт, работа с их миротворцами также усложнилась. Посты по периметру республики были усилены.

— Не соглашусь. С 1992 года миротворцы с честью справлялись с соблюдением условий Сочинских соглашений. Однако после 2004 года агрессия шла со стороны Грузии не переставая. Политика Саакашвили, как мы уже знаем, была определена Западом, он хотел войны в любом случае. Мы не могли этого предотвратить.

— По мандату миротворческие силы не могли иметь тяжелого вооружения, только легкое стрелковое. Естественно, дать серьезный отпор не могли. Точные позиции грузинской артиллерии мы не могли определить, но об их направлении и количестве знали. Поэтому командир батальона Казбек Николаевич Фриев дал приказ эвакуировать мирных жителей — это было нашей основной задачей. Мы прикрывали людей, помогали транспортом. В нашу воинскую часть стали стекаться группы самообороны города.

— Конечно, являясь частью одной из сторон конфликта, могут быть проблемы с соблюдением этого принципа. Однако, все задачи, которые мы выполняли, исходили из принципов самообороны — мы не были агрессорами. Понимание этого и вера в свой народ помогали сохранить беспристрастность.

— В моей памяти осталась история, связанная со старшим воинским начальником грузинского батальона, генералом Пантелеймоном Ивановичем Георгадзе. Он воспринимал агрессивную политику своего государства очень близко к сердцу, активно критиковал Михаила Саакашвили.

Генерал был приглашен на празднование Дня миротворца в 2008 году наряду с военнослужащими грузинского батальона. По приезде он увидел, что приглашение с грузинской стороны принял только он. Выйдя на трибуну, он попросил прощения за поведение сослуживцев, и во время речи, расчувствовавшись, от имени своего народа попросил прощения у осетин.

Георгадзе погиб в 2009 году, и в моей памяти остался достойным человеком и настоящим офицером.

— Сейчас ситуация принципиально другая. Южная Осетия — признанное государство, территории наши находятся под охраной такой великой державы, как Россия. Я не люблю термин "частично признанное государство", так как нам было достаточно и признания РФ. Бояться уже нечего. Будущее Южной Осетии в наших руках.

— Что касается общей ситуации, то до 26 августа 2008 года борьба была за воссоединение с Северной Осетией, но, в конечном итоге, мы получили больше, чем мечтали — мы получили независимость. Только результаты референдума покажут волю народа. Разумеется, как у гражданина РЮО, у меня есть свое мнение: общеполитическая такова, что пока на повестке дня этот вопрос не стоит.

Наша задача — укреплять государственность, ежедневно и ежечасно, чтобы ко времени проведения референдума мы были самодостаточным и развитым государством. Это может занять год или десять лет, но мы к этому придем.

— На личном уровне, конечно, собираемся с сослуживцами и отмечаем. На государственном уровне ежегодно проводятся праздничные мероприятия.

— Если пригласят, конечно, посещу.