"Уникальная ученица Туганова": эпос и современность Осетии в работах Зинаиды Кулиевой

– Это был сложный период, когда в СМИ часто возникала тема ислама в негативном ключе. Мне стало интересно, я собрала информацию, и в итоге решила сделать свое высказывание – показать, что это не символ опасности, а глубокая культурная традиция.

– Первая работа в этой серии – два лица в рельефах скал – возникла, когда я была на практике в горах и четко увидела в пейзаже два лица – причем, одно из них напомнило мне лицо моего руководителя. Потом одна работа потянула за собой другую – о войне в Южной Осетии, о леднике Колка. "Спящий дракон" – это вообще вид из моего окна, я видела образ дракона каждый раз, когда смотрела на панораму гор. "Шахматная партия" посвящена моему отцу, помимо всего прочего, он у меня шахматист (Сергей Иванович Кулиев – заслуженный артист Северной Осетии, скрипач-концертмейстер вторых скрипок симфонического оркестра и кандидат в мастера спорта по шахматам).

– Конечно, как и для всех.

– Да, у меня есть эскизы. Я думала сделать новые работы по ним к выставке, но в итоге силы направила на пару графических листов из серии "Сказания о нартах" и четыре новые эмали.

– "Урызмаг, оплакивающий своего сына", как отдельный сюжет, не проходит в эпосе, об этом есть только упоминание. Меня зацепила эта тема, и идея созревала несколько лет. Окончательный эскиз воплощался в материал уже в Красноярске, когда я стажировалась как аспирант в творческой мастерской Российской Академии художеств под руководством Германа Суфадиновича Паштова (народный художник РФ, академик РАХ, профессор - ред.). Кстати, на мой взгляд, эта работа одна из самых удачных в серии.

– Наверно, самая первая мысль об эпосе возникла еще в детстве. У меня была книга, адаптированная для детей, но иллюстраций в ней было мало, и они были черно-белыми. В этом плане мне не хватало материала, и мое воображение дорисовывало какие-то сюжеты.

– Да нет, просто тогда я, как и любой ребенок, читала, наслаждалась, фантазировала и что-то додумывала свое. Уже позже поняла, что графика – это мой мир. В серии "Сказания о нартах" я не искала какую-то особенную стилистику, чтобы понравиться. На выставке нет ни одной работы, которую бы я сделала для продажи. Это все в чистом виде творчество. У меня есть такая роскошь – делать то, что я хочу.

– Буду банальной, но это работы Махарбека Туганова и Азанбека Джанаева. В Осетии, мне кажется, каждый художник соприкоснулся с этой темой. Помню, как совершенно случайно узнала о Ефиме Бутаеве – у него замечательные иллюстрации на тему эпоса. В Осетии много прекрасных художников, но минус в том, что мы мало о них знаем. Не так давно ушел из жизни Алексей Цараев – замечательный скульптор. Когда он показывал мне свои скульптуры и графические листы, я спрашивала себя только об одном: почему раньше этого не видела? Художника не стало, где сейчас его работы?... Я думаю, что надо делать выставки ушедших мастеров, чтобы преемственность не прерывалась и сохранялось наследие.

– Был объявлен конкурс "Алания – образы прошлого". Я в эту тему погрузилась и стала работать. Этот триптих сделан в технике горячей эмали (намывки) – работала над ним в течение года, так как ездила в Минеральные воды в мастерскую Николая Михайловича Вдовкина (заслуженный художник России, академик Российской академии художеств – ред.). Работа с эмалью трудоемкая и непредсказуемая.

– У меня достаточно крупный размер эмалей, и чтобы их обжигать, нужна соответствующая печка, которая есть только у Вдовкина.

– В 2007 году я увидела работы Людмилы Байцаевой (эмальер, заслуженный художник РФ – ред.), и они меня очень впечатлили. Потом Лев Григорьевич Хасиев рассказал мне о Николае Михайловиче Вдовкине и дал его контакты. Уже спустя годы я поняла, почему не могла дозвониться по этому номеру – не совпадала одна цифра, но к Вдовкину я все-таки попала, так все и закрутилось. Николай Михайлович – родоначальник эмали в России, сегодня каждый эмальер – либо его ученик, либо ученик его ученика. Это космос, а не человек. Спасибо большое ему за гостеприимство, ценное общение с ним и его семьей, за возможность работать у него.

– Усидчивость и терпение. Это очень совпадает с моим характером. Перегородчатые эмали требуют кропотливой работы, а я люблю усложнять себе задачи. Мало того что размеры эмали большие, так еще и технически сложно с ними работать. Там же проволочка, берешь плоскогубцы и подкручиваешь миллиметр за миллиметром. Иногда сижу и думаю: "Да что за эскиз такой я сделала!". Намывки тоже делать непросто, все по слоям. Но я так себя воспитываю.

– Меня привлекает эмаль тем, что в отличие от графики, где есть четкое пятно и понимание задачи, эмаль непредсказуема и сама вносит коррективы. Ты можешь задумать одно, но, если печь не хочет, то ничего и не получится. Сам материал дает интересные фактуры, в том числе – кракле. Николай Михайлович, на мой взгляд, единственный, кто может управлять кракелюрами, а это высший пилотаж. Моя эмаль в каких-то вещах ведет себя стихийно.

Конечно, меня привлекает цвет, определенная пластика и выразительность. Но все-таки, мне кажется, что и в эмалях я прочитываюсь как график.

– Да, эта работа выбивается из всех остальных, но мне давно хотелось как-то выразить бесплотное пространство интернета. Как его визуализировать? Вроде он повсюду, а потрогать его нельзя. Так возник этот "конь".

– Это дипломный проект. Серия имеет награду Всероссийской биеннале графики. Когда я привезла работы на выставку, то все тоже жалели барашка, думали, что его заколют. Пришлось срочно менять название с просто "Барашек" на "Перед стрижкой" (улыбается – ред.).

Дипломный проект я хотела делать по эпосу, но мой руководитель - профессор Андрей Алексеевич Пахомов - остановил меня и сказал, что я пока не готова. Я благодарна ему за это, потому что нужно было еще вырасти. И потом это стало для меня таким вызовом самой себе: "Ты действительно хочешь сделать эти работы или только рассказывать о том, как все кругом препятствовали?" Докажи сама себе.

– Название менялось. Окончательным вариантом я довольна, потому что в нем нет пафоса. На выставке действительно показаны поиски и определенный этап, а как будет дальше, не знаю. Еще хочу сказать, что эту выставку я посвятила своей маме на ее юбилей.

– Как-то я побила свой рекорд по скорости – полтора дня на гравюру. Но в целом долго работаю над эскизом – это может продолжаться годами. Потом перевожу в материал и вот тогда отдыхаю: наслаждаюсь процессом гравировки, для меня это чистая медитация.

– Для книжного формата нужен другой подход. Это станковые работы: не повествование по тексту, не прямая иллюстрация, а осмысление прочитанного.

– У меня есть два новых эскиза по эпосу, думаю, что буду двигаться в эту сторону. Об этой серии есть искренние отклики, и мне самой очень интересна эта тема.

Сегодня мы видим такое состояние культуры, при котором требуется сиюминутный эффект подачи искусства, как нечто рекламного, того, что выходит на первый план и затмевает то глубинное размышление, которое может содержаться в таком виде искусства, как графика. Графика крепко связана со словом, и в первую очередь передает силу, выразительность, драматизм и поэтичность слова – это требование через слово размышлять о том, а что ты вообще делаешь в этом не всегда светлом мире.

В данном контексте размышлений, выставка молодой художницы Зинаиды Кулиевой, в которой мы видим драматические размышления, вызывает много искренних и сильных эмоций. Чтобы сделать такую выставку, разработать такие графические листы, нужно много переживать, наблюдать, а Зинаида очень теплый, искренний, открытый человек со светлым взглядом, который всегда по-доброму улыбается – я неоднократно наблюдала это в жизни. И при этом вот эти графические листы – это не миниатюрная графика, а полноценные станковые листы, которые очень полно, цельно, емко, крепко содержат очень сложные мысли о современном мире.

Молодой художник 21-го века, не боясь и не размышляя о том, как он ничтожен в этом мире, следует традиции Махарбека Туганова, и показывает очень сильную академическую базу рисунка, исключительно высокую художественность, владение сложными техническими средствами и умение глубинно, через корни этноса и эпоса Нартовских сказаний, видеть абсолютно современные проблемы существования, проявления и взаимодействия людей – видеть и показывать, а что есть зло, и что есть честь в этом сложном искривленном мире. Художница не читает мораль, но очень мощно средствами рисунка, сложной композиционной динамики, строит образ и невероятно глубокие линии, связывающие современного молодого художника с глубочайшей древностью. Удивительно то, что сложная традиционность ее решений имеет очень острые композиционные узлы, и все звучит очень актуально и очень наглядно – вот там голоса предков, которые переживали трагедии, а вот мы, которые видим сейчас это переживание и переживаем вместе с ними.

Серия Зинаиды Кулиевой с горами нам всем исключительно близка, так как мы горы все время видим: панораму издали или вблизи, приезжая в ущелья. И мы понимаем, что Зинаида увидела горы живыми организмами, а не просто молчаливыми глыбами, которые все стерпят. Сейчас мы наблюдаем тенденцию приехать в горы, разбросать палатки и что-то там намалевать. Какой итог у этого? Мы обогатили видение этих мощных ущелий, или услышали голоса предков, которые передвигались по этим ущельям? Отнюдь нет, и мы понимаем, что графические листы Зинаиды Кулиевой нас отрезвляют и убеждают в том, что горы надо видеть как живые организмы, которые нас или поддержат, или погубят, если мы будем мелки в наших действиях.

В этом году мы отмечали 140-летие со дня рождения Махарбека Туганова и должны четко осознавать, что его нельзя называть просто выдающимся художником. Махарбек Туганов – это гений, который первым сумел посмотреть в глаза нартам, он их увидел мощной энергетикой переживающего художника, который у П.П. Чистякова в Петербургской Академии художеств настолько постиг анатомию движения человека и понял, для чего это ему нужно, что тут же сумел, в силу своего интеллекта и образованности, направить всю свою энергию художника, чтобы поговорить с предками. Никто иной так не умел сделать. Это был период, когда возрождались многие национальные культуры и на территории Европы, и в России – тогда искали своих гениев и находили их.

Махарбек Туганов именно такой гений, и он в своем мощном графическом и живописном сериале по эпосу, именно по-микеланджеловски включил эту энергию рисунка в энергию осетинского глубинного самосознания. И если бы у Туганова была возможность создавать монументальные композиции, стенопись… Невероятная потеря, что такой возможности у него не было. Надо обратить внимание и на то, что "Пир нартов" был создан в годы ярчайшего переживания победы в страшной Великой Отечественной войне в конце 40-х годов.

И я бы хотела подчеркнуть удивительное созвучие молодой художницы Зинаиды Кулиевой с настроением Махарбека Туганова. Я думаю, что Зинаиду Кулиеву можно назвать просто уникальной ученицей Махарбека Туганова.