Когда в одном из северокавказских регионов России построили триумфальные "Аланские ворота", наша интеллигенция взволновалась. В обществе начали активно педалировать тезис "осетины – прямые потомки скифов, сарматов, алан". Кое-кто даже обвинял иноверцев в краже исторической идентичности.
Через пару лет в Южной Осетии приступили к подготовке референдума о возвращении исторического названия. Ученые компоновали доклады о связях аланов с осетинами, а также о важности восстановления исторической справедливости. Люди в деловых костюмах с высоких трибун заявляли о необходимости называться аланами официально. Референдум даже приурочили к выборам президента, чтобы сэкономить время, энергию и деньги. Нация вошла в раж.
И вот плебисцит свершился. Международные наблюдатели регистрировали высокую явку, говорили об однозначности решения граждан в вопросе названия, отмечали организованность и слаженность выборного процесса. Все было комильфо. На календаре был 2017 год. Сейчас мы с вами на пороге 2020, а "Государство Алания" так и не прижилось.
Пункт первый Статьи первой Конституции нашей страны гласит: "…Республика Южная Осетия – Государство Алания – суверенное демократическое правовое государство, созданное в результате самоопределения народа Южной Осетии. Названия Республика Южная Осетия и Государство Алания равнозначны…" Таким образом, основной закон страны позволяет употреблять в речи такие словосочетания, как "КГБ Государства Алания", "рынок труда Государства Алания", "выходные дни в Государстве Алания" и так далее. Это именно то, за что мы высказались на референдуме.
Почему историческое название не приживается в Южной Осетии? Потому что привычка – вторая натура. Мы просто привыкли говорить "в Южной Осетии" (так же, как привыкли говорить "улица Ленина"). Потому что у нас природная скромность. Мы просто смущаемся назвать малочисленную республику с небогатым собственным бюджетом аж целым государством. Тогда почему все-таки проголосовали "за"?