Сегодня ночью в реанимации РКБ, не приходя в сознание, умерла Регина Гагиева. Напомним, что 18 сентября на Регину напал ее бывший муж, 31-летний Владимир Техов. Он нанес ей около десятка ножевых ранений, повредив сонную артерию. По словам врачей, смерть мозга наступила еще в карете скорой помощи.
Видео с камер видеонаблюдения в тот же день широко разошлось по мессенджерам, а также было опубликовано рядом республиканских СМИ. Сам Техов на следующий день явился в полицию с повинной. Сейчас он находится в изоляторе временного содержания. Уголовное дело в его отношении было возбуждено по статье покушение на убийство. Теперь она может быть изменена.
Трагедия вызвала широкий резонанс в обществе, а также дискуссию среди журналистов на тему того, этично ли публиковать подобные видео.
Корреспондент Sputnik Анна Кабисова поговорила с представителями СМИ и культурной интеллигенции республики, задав следующие вопросы:
- Как вы считаете, этично ли СМИ публиковать такие видео – с убийством в прямом эфире? Те, кто "за", говорят о том, что распространение подобных видео и широкая огласка помогут в ситуации, если полиция и далее суд попытаются "замять" преступление. Каково ваше мнение?
- В комментариях к этой трагедии были высказаны мнения, что в республике назрела необходимость создания центра помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия. Как вы относитесь к этой инициативе, и чем реально может помочь такой центр.
- Почему, на ваш взгляд, в Осетии участились подобные трагичные случаи. Что с нами стало не так?
- В 2017 году был принят закон о декриминализации домашнего насилия. Послужило ли это на ваш взгляд увеличению статистики бытового насилия? Сейчас депутаты и общественники хотят внести на осеннюю сессию Госдумы законопроект "О профилактике семейно-бытового насилия", который создаст новые механизмы защиты жертв. Нужно ли это на ваш взгляд.
- Какие меры в целом нужно предпринять, чтобы комплексно решать эту проблему?
Тома Агкацева
- Каждый день в мире совершается тысячи преступлений. Если все это будет в реальном времени попадать в Интернет, в социальные сети, то я, наверное, перестану в них заходить. И я не уверена, что такой контент приемлем для несовершеннолетних, которые активно пользуются социальными сетями.
- Если идет речь о попытке "замять" преступление, то, конечно, огласка может помочь. Из удачных примеров такого визуального воздействия, мне кажется, – распечатанные фотографии изувеченного тела Владимира Цкаева на плакатах. Это был хороший способ привлечь внимание к делу и показать весь ужас этого преступления.
- Мне кажется, что создание центра помощи жертвам домашнего насилия - это хорошая идея. Главное, чтобы это не превратилось в такую "казенную поликлинику" и не имело религиозной подоплеки. Нужны психологи и терапевты, юристы и такие же женщины, которые расскажут, как справились с этой проблемой сами они. Центр должен быть не только для уже пострадавших от домашнего насилия, но и для тех, кому угрожает такая опасность, для людей, оказавшихся в кризисных ситуациях.
- Я не знаю статистику преступлений в отношении бытового насилия по отношению к женщинам в Осетии, поэтому не могу судить, участились подобные случаи, или нет. Может быть, раньше такие истории просто не попадали в Инстаграм. У нас на Кавказе поощряется гегемония маскулинности, культивируется физическая сила у мальчиков. Возможно, вкупе с общей малообразованностью и отсутствием законодательной защиты, все это развязывает руки.
- Было бы хорошо, если бы приняли законы по домашнему насилию, а еще лучше, если бы эти законы работали. О новом законопроекте я пока ничего не знаю. Но, слыша это название – "О профилактике семейно-бытового насилия" - я представила участкового, который проводит разъяснительные беседы с супругами, и мне это не очень понравилось.
Заур Фарниев
- С одной стороны, это ненормально, что подобные видео попадают в публичное пространство. Но с другой - они создают необходимый фон для того, чтобы никому в правоохранительных органах не пришло в голову спустить расследование на тормозах или договориться с обвиняемой стороной. К сожалению, подобные случаи нередки как раз из-за недостаточной огласки.
- Создание в Осетии центра помощи жертвам домашнего насилия необходимо. Но если он, все-таки, появится, то главным в его существовании должно быть безоговорочное доверие тех женщин, которые сталкиваются с насилием в семье, к сотрудникам этого центра. Пожалуй, это самое трудное, так как жертвы насилия перестают доверять людям, и сотрудники центра вряд ли будут исключением. Но если это все-таки получится и женщины поверят, то нужно заставить их поверить, что проблема решаема. Даже несмотря на осуждение соседей и мещанского общества.
- Как мне кажется, проблема в том, что люди перестали слышать друг друга. Плюс – наложилось и воспитание, когда детей растят в парниковых условиях и до позднего возраста не перестают опекать. Зачастую это делают матери, превращая своих сыновей в инфантилов. Отсюда и нетерпимость ко всему, что не укладывается в их мировоззрение.
- Нет, закон о декриминализации домашнего насилия никак не повлиял на происходящее. До его принятия в правоохранительных органах на такие инциденты тоже смотрели сквозь пальцы, так что ровным счетом ничего не изменилось.
- Общество должно однозначно осуждать все подобные проявления. Чтобы было стыдно не жертве, а насильнику. Пока это не будет сделано, такие случаи будут продолжаться
Агунда Бекоева
- Я за публикацию таких видео в открытом доступе. Допускаю небольшую цензуру особо жестоких кадров. Я не любитель экшна и кровавых подробностей, даже фильмы ужасов не смотрю. Но, увы, наших людей нужно ставить лицом к монитору и показывать такое. Сухая полуанонимная сводка о том, что ревнивый муж где-то на рынке зарезал бывшую жену, не возымела бы такого резонанса. Человек так устроен, что ему нужно зрелище, которое по-настоящему его взбудоражит и заставит сопереживать.
- Нам давно нужен анонимный и хорошо охраняемый кризисный центр для женщин, попавших в трудную жизненную ситуацию, в том числе, подвергающихся домашнему насилию. Причем, безопасность такого центра должны гарантировать на самом "верху", чтобы муж, сожитель или родственник не мог достать сбежавшую туда девочку. Важно, чтобы в таком центре с пострадавшими работали квалифицированные психологи, в противном случае женщины, побыв на "передержке" пару недель, будут возвращаться домой, к своему мучителю.
- Думаю, что такие трагедии были всегда, просто реже освещались. Причин множество, краткого ответа не выйдет. Ответы нужно искать и в личности самой жертвы, и в личности насильника, и в их семьях, и в обществе, и в слабых местах законодательства. Но что действительно может участить такие случаи, так это безнаказанность.
- Декриминализация – это настоящий провал, отступ на три шага назад. Потому что в странах, где действует "уголовка" за домашнее насилие, процент преступлений снижается в среднем на 30-40 процентов. Законопроект "О профилактике…" это, конечно, прекрасно, но это примерно как пытаться штукатурить стенку в доме, где течет крыша и рушится фундамент. Нам, перво-наперво, нужны жесткие уголовные статьи в отношении домашних тиранов.
- Сама проблема домашнего насилия комплексная и меры по ее решению также должны быть приняты разные. Из конкретного: ввести уголовную, а не административную ответственность за домашнее насилие, ввести обязательный курс самообороны на уроках ОБЖ в школе (как для мальчиков, так и для девочек, еще неплохо бы, чтоб с итоговой аттестацией), открыть анонимную горячую линию для пострадавших, открыть кризисный центр, читать лекции в школах и ВУЗах о том, что такое абьюз, проводить грамотные пиар-компании для дестигматизации таких вещей, как уход от мужа-абьюзера или обращение в правоохранительные органы. Как можно больше говорить о проблеме, даже если это будет всех раздражать (обязательно будет). Это первое, что пришло в голову.
Элина Валиева
- Я считаю, что подобные случаи, несмотря на их очевидную жестокость, необходимо распространять. Согласна с мнением тех, кто "за". Широкая огласка также нужна для привлечения внимания общественности к этой проблеме. Многие сталкиваются с насилием рядом, но не предпринимают никаких действий, чтобы его остановить.
- Наличие центра помощи жертвам домашнего насилия в Осетии необходимо, но до его создания необходимо вообще обозначить в обществе эту проблему, как требующую внимания. Реальная помощь подобных мест заключается в предоставлении приюта жертвам насилия, в оказании им психологической и правовой помощи.
- Главная причина подобных трагедий - в недостаточном внимании на проблему со стороны общества, власти и правоохранительных органов. На мой взгляд, реальная статистика домашнего насилия в Осетии неизвестна никому, и случаи насилия не участились, а просто благодаря интернету и соцсетям стали известны общественности. Насилие в России и Осетии – норма, так, во всяком случае, как известно, оно расценивается законом РФ. При всем резонансе, вызванном этими ужасными случаями, считаю, что необходимо, прежде всего, выяснить настоящую статистику и при любом из ее результатов проводить работу с людьми. Домашнее насилие в республике является, к сожалению, нормой не только по закону, но и по мнению многих жителей Осетии, нормой для поколения, воспитывающего в таком духе новое поколение.
- Закон, безусловно, должен защищать безопасность своих граждан. Вопрос в том, как будет называться этот документ и о каких механизмах идет речь, так же, как и вопрос, кто эти механизмы устанавливает. Механизмы профилактики домашнего насилия должны быть в первую очередь действенными. Реабилитационные центры не вырастают сами собой, а их финансовая база, как и база любого социального института в России, насколько мне известно, – основана на проектном финансировании или краудфандинге. Здесь без поддержки и понимания общественности не обойтись.
- Современное цивилизованное общество не может существовать в условиях декриминализованного домашнего насилия. Эта проблема должна находиться во внимании республиканской власти, свой внятный и однозначный комментарий по этому поводу должны сказать представители старшего поколения, необходимо показать общественности, что никакого оправдания насилию в традиционном дискурсе быть не может. И представители этого дискурса, а также сознательные лидеры мнений, блогеры, журналисты должны подключиться по этому вопросу к диалогу с общественностью. Считаю, что в республике должны существовать работающие институты защиты прав женщин.
Елизавета Чухарова
- Если человека нельзя узнать на видео и его имя не указано, то публикация таких видео вполне этична. Важно не как зовут эту девушку и как она выглядит, а важен сам факт произошедшего. Публикация подобных видео воздействует на эмоции. Одно дело рассказать: "парень с ножом кинулся на свою жену" – это из разряда "услышал и забыл", а другое дело – показать. Тогда возникает логичное возмущение несправедливостью. Мне кажется, что публикация таких видео имеет место быть, но не в целях свершения правосудия, а в целях предупреждения: "Осторожно, не доверяйте людям, которые живут рядом с вами".
- Иногда бывают такие ситуации, когда женщине необходимо срочно покинуть дом, в котором она живет. Иногда взять с собой еще и детей. Не каждая женщина может решиться вернуться в родительский дом так внезапно, хотя бы потому, что не хочет пугать своих родных – пожилые люди все принимают близко к сердцу. Поэтому такие центры в качестве временного пристанища были бы очень полезны. Девушки могли бы там жить, пока не найдут себе новый дом. Кроме того, центр мог бы проводить информационную работу: женщины должны знать, что если на них повышают голос и тем более поднимают руку – это ненормально. Хотя стоп, почему акцент на женщинах? Пострадавшие от рук женщин мужчины тоже есть. И им тоже нужна защита. В чем-то им сложнее: признаться в том, что жена тебя бьет, а ты подкаблучник, еще тяжелее.
- Подобные случаи не участились. Они были всегда, но сейчас из-за социальных сетей они стали известны широкой публике. Надо помнить, что "бьет – значит любит" – это вообще идея, которая прививается девочкам чуть ли не с детства, а в Осетии им внушается еще и то, как должна себя вести осетинская невестка, которая должна молчать, несмотря ни на что. В результате получилось то, что получилось.
- Специально статистику я не изучала, однако думаю, что декриминализация немного развязала руки тем, кто склонен к проявлению насилия. Мне кажется, что жертв семейного насилия надо защищать не только на законодательном уровне, необходимо и общественное осуждение. Не призывы "казнить урода", а, например, публикация их фотографий на баннерах. Не надо называть имя, можно ретушировать глаза – но описывать в подробностях, что этот человек сделал – надо. Например: "Это Вадим. Он ударил свою жену ножом десять раз. В шею. В сонную артерию. Чтобы побыстрее и наверняка. Нож он принес с собой заранее. Он говорит, что сделал это, потому что слишком ее любит".
- Чтобы решать подобные проблемы комплексно, прежде всего, нужно менять сознание людей. Меня удивляют комментарии тех, кто пишет "Какой ужас! Это же его бывшая жена". Получается, что если жена – нынешняя, то с ней можно делать все, что угодно? Люди должны понимать, что твой супруг – это не вещь. Ты не можешь жить со своим супругом по принуждению, ты не можешь поднимать на него руку, ты не можешь унижать и оскорблять его, даже наедине. И ты не имеешь права заставлять его быть с тобой путем угроз. Любишь – отпусти. Любишь – позволь быть этому человеку самим собой. Ты не имеешь права его "воспитывать". Вот когда люди в нашем обществе будут так рассуждать, то проблема решится.
Алан Цхурбаев
- Я за самую громкую огласку подобных случаев в обществе, так как причины домашнего насилия необходимо обсуждать всей республикой, всем населением. Но публиковать видеосъемку процесса убийства в СМИ недопустимо. Все, кто тиражирует эти ужасные кадры, способствует не объективному расследованию, а просто тешат свои низменные инстинкты.
- Мне трудно сказать, поможет ли центр поддержки жертвам насилия. Если после выхода из него человек будет вновь оставаться наедине со своей проблемой, то это ни к чему не приведет. Нужна публичная дискуссия.
- Я совсем не уверен, что подобные случаи участились. Этой проблеме в осетинском обществе много лет, и я не знаю, прогрессирует ли она. Я также не хочу сравнивать это с ситуацией в других регионах, меня интересует то, что происходит там, где я живу. Говорю это, потому что встретил мнение о том, что все не так страшно, и что кавказские республики занимают последние места по числу убийств и тяжкого насилия. А разве для кого-то секрет, что преступления о домашнем насилии в России не фиксируются полицией? У нас действует закон, по которому первые побои от мужа считаются административным наказанием, не уголовным.
Сестра скончавшейся сегодня Регины Гагиевой рассказала, что они после каждого избиения обращались в полицию, но они отказывали им в помощи. Общероссийская статистика убийств и преступлений не имеет ничего общего с проблемой домашнего насилия. Проблема есть, ее надо признать, а не оглядываться на другие регионы в попытках оправдать непонятно что, пока молодые девушки гибнут от кулаков своих бывших мужей.
- Первостепенную важность имеет признание наличия этой проблемы и ее вынесение на общественное обсуждение. В здоровом обществе нужно уметь обсуждать не только историю собственных великих побед и достижений, но и признавать больные процессы.