Село Вилда (Цхинвальский район Южной Осетии), куда мы направились в поисках местной сказительницы – как поросший след от сапога на лесной тропе.
Оно тесно забилось в глубинах Ксанского ущелья, отгородилось от внешнего мира и его удобств узкими каменистыми дорогами, бесчисленными мутными ручьями и непроходимым колючим бурьяном.
В этом анабиозе, на усыпляющем фоне шелеста листвы, село едва подает признаки жизни – надо прислушаться, чтобы различить топот копыт и приглушенный лай.
Вилда изолировалась от цивилизации – недобровольно, но полноценно. В село трудно дозвониться, республиканские ТВ и радио сюда не "дотягиваются" - автотюнер перескакивает с одной частоты на другую, разбрасываясь обрывками грузинской рекламы.
На въезде в село за деревянным забором стоит дом Изольды Габараевой, где она живет со своим сыном. Рядом с ними соседствует одинокая женщина – грузинка.
Изольда и сын разводят зайцев, держат куриц и присматривают за пасекой. Пугливая молодая корова впадает в панику, когда замечает гостей, носится по загону, останавливается, подпрыгивая на месте.
Наверху, через реку, за ветхими стенами дома еще кипит жизнь. Здесь, во дворе Нанули Кудзиевой, живности не так много. Худощавый пес у порога дома настороженно поднимает голову, проводит нас взглядом и убегает вниз, к реке, где плещутся поросята.