Гуляя по книжному магазину среди полок с серией "ЖЗЛ", рука сама потянулась к биографии Блока. Накануне я в очередной раз перечитала поэму "Двенадцать" — наверное, самое неоднозначное произведение русской литературы — и в голове постоянно крутились строки из последней строфы.
Книга о Блоке только подвела к пониманию жизнетворчества символиста, поднимая все больше и больше вопросов. Поэтому на протяжении двух или трех недель пространство вокруг меня озарялось музыкой, превознесенной поэтом.
Во время чтения записей, писем и публицистики Блока, аналогия с мироощущением самого яркого осетинского символиста Алихана Токаева возникает неосознанно.
Мысль о сходстве двух поэтов не нова, учитывая то, какое влияние оказали на поэзию горца русские символисты XX века. Вечный поиск красоты у Токаева и незатихающая музыка Блока созвучны друг другу.
Через музыку и красоту хаос становится мелодией, соединяющей в гармонии темное и светлое.
Безумно увлекательно погружение в стихотворения гениев. Сочинительство смыслов практически никогда не приносит единственного ответа, и праздному любопытству не свойственно "отнимать аромат у цветка". Но многогранные символы, засеянные поэтом, прорастают в душе и фантазии читателя, воскрешая в памяти череду воспоминаний и ассоциаций.
Два стихотворения, "Ночная фиалка" Александра Блока и "Фиалка" Алихана Токаева, многообразные и бесконечно глубокие, написаны с разницей в десять лет двумя гениальными поэтами, которые на момент их создания были примерно одного возраста.
Фиалка как символ несет неоднозначный смысл, являясь в одно и то же время знаком печали и смерти, радости и пробуждения природы. Цветок из древнегреческой мифологии, вдохновлявший немецких и французских поэтов, предстает в разнообразных образах, символизируя то тихую любовь, то смерть от любви.
Что символизировала фиалка Блока и Токаева?
Герой Блока увидел Ночную Фиалку, растущую посреди болота, во сне.
"Над болотом цветет,
Не старея, не зная измены,
Мой лиловый цветок,
Что зову я – Ночною Фиалкой"
Он описывал дремлющих королей и дружину, нищего за кружкой пива, напоминающего ему самого себя, и спящую королевну за "бесцельной пряжей". Королевна – родина, потерявшая свой прежний облик и заточенная в замке. Она прозреет только, когда ей откроется лиловый цветок.
Или цветок лишь виденье, призрачная надежда чудака, которая никогда не воплотится наяву?
После пробуждения ничего не изменилось, но герой Блока вернулся, познав тайну Ночной Фиалки — с необходимым знанием, способным осветить дорогу и придать веру.
"Тот же мир меня тягостный встретил.
Но Ночная Фиалка цветет,
И лиловый цветок ее светел"
Заблудившемуся всаднику в статье "Безвременье", написанной спустя год после "Ночной Фиалки", так же освещает путь лиловый свет цветка.
"Оторвав от звезды долгий взор свой, всадник видит молочный туман с фиолетовым цветом. Точно гигантский небывалый цветок – Ночная фиалка – смотрит в очи ему гигантским круглым взором невесты. И красота в этом взоре, и отчаянье, и счастье будет вечно кружить и кружить по болотам от кочки до кочки, в фиолетовом тумане, под большой зеленой звездой".
Символом надежды предстает фиалка и в стихотворении Токаева. Безвинному герою, заключенному в тюрьме, незнакомец протягивает букет фиалок, которые разгоняют его печаль. И все это происходит весной, которую узнику пришлось провести в заточении.
"Фиалкæты бастæй
Рудзынгыл æрцахстон...
Зæрдæ феуæгъд мастæй —
Дидинджытæ уарзтон"
Дзерасса Хетагурова в работе о творчестве Токаева и эстетике русского символизма описывала развитие лирического "я" Алихана на примере древнего обряда инициации.
"Герой умирает, но его возрождение происходит уже в других стихотворениях в образе человека, владеющего некими таинственными знаниями и возможностями", - пишет она.
Фиалка – таинственное знание, которое Токаев находит в заточении, а Блок видит во сне.
"Есть такая символика: говорят, что когда человек подходит к порогу очень важного события своей внутренней жизни, то он переживает одновременно нечто ангелическое и нечто смертное; он должен как-то внутренне при жизни познакомиться со своей смертью, пережив нечто и смертное, и светлое", - писал Андрей Белый о Блоке, но эта мысль в полной мере описывает и Алихана.
Не претендуя на научность, история с фиалкой кажется созвучной мировоззрению символистов, стремившихся к сверхсознанию.
Отчужденные и трагичные, Блок и Токаев самые важные мысли переживали в одиночестве. Несмотря на близость А.А. с женой и матерью, на дружбу и продолжительные переписки с коллегами, он так и остался не понят, а произведения его до сих пор не разгаданы.
К изучению судьбы и творчества Алихана мы и вовсе только подступили.
Первая мысль о сходстве двух символистов мгновенно потянула за собой череду удивительных совпадений и знаков, на которые я то и дело наталкиваюсь. Конечно, фантазировать о творчестве поэтов можно бесконечно, обнаруживая новые параллели и смыслы. И многое еще предстоит увидеть в поэзии и биографии горца-символиста, но очевидно то, что Токаев и Блок шли в одном направлении — по дороге, где "ночная фиалка цветет".