В прошлом месяце в Южной Осетии прошла презентация первой Красной книги государства. На презентации присутствовал идейный вдохновитель создания книги и председатель редколлегии Заур Кабулов, а также ученые, занимавшиеся подготовкой материала.
Научными сотрудниками была проделана колоссальная работа — в течение семи лет они обследовали всю Южную Осетию и выявили растения и животных, находящихся под угрозой исчезновения. Особенно удивительно то, что вся экспедиционная работа в первые пять лет проходила практически без участия государства и материальной помощи извне. Ученые жертвовали ради науки здоровьем, временем, финансами без полной уверенности в том, что их труды оправдаются. В последние два года, благодаря помощи экс-президента Леонида Тибилова, книга была подготовлена и направлена в типографию, а в конце 2017 года ученые издали первые 505 экземпляров Красной книги Южной Осетии.
Заур Кабулов рассказал в интервью с корреспондентом Sputnik Дианой Валиевой, с чего началась его любовь к природе, и как он решил взяться за создание Красной книги, несмотря на неминуемые трудности.
Очарованный природой
Мой отец работал лесничим и занимался заготовкой и сплавом леса по реке Малая Лиахва. После смерти матери, когда мне было пять лет, он начал брать меня с собой на работу. Первое впечатление у меня до сих пор перед глазами – эти неповторимые долины рек и озер, леса, луга. Отец очень любил природу и с детства приучил меня к такому теплому отношению к ней. Уже тогда у меня возникла мысль стать лесоводом, и в 1957 году моя мечта осуществилась, я поступил в Ленинградскую лесотехническую академию. После окончания, поработал в лесхозе три с половиной года, работа мне нравилась, но хотелось глубже вникнуть в растительный мир, узнать по каким законам он существует и чем живет. Поэтому поступил в аспирантуру во Всесоюзный институт растениеводства им. Н.И. Вавилова.
Мне предложили две диссертационные темы: первая — по субтропическим культурам сухумской опытной станции, а вторая — экспедиционная в Средней Азии. Я в детстве очень любил читать Пржевальского и при выборе вспомнил его слова о том, что жизнь интересна тем, что можно путешествовать. Он и сам очень много путешествовал по Средней Азии, и я выбрал второй вариант. Ребята с нашего потока, когда узнали об этом, стали отговаривать, потому что это опасно для жизни. Я начал сомневаться, но своего решения не поменял, несмотря на то, что обычно в экспедицию отправляют трех человек, а я должен был один поехать — туда, где нет ни одной человеческой души.
Средняя Азия: наедине с природой
Я приехал в заповедник, представил документы и сказал директору, что меня прислали изучать фисташковые плантации. А он, с улыбкой, говорил, что до меня уже многие приезжали, но долго не выдерживали в сложных условиях. Потом сказал, что мне повезло, потому что сегодня туда едет машина. Я срочно купил какие-то консервы, чай, пять буханок хлеба, и мы поехали.
Проехали 150 километров, а там жарища – это же самая южная точка СССР была. С трудом проехали песчаные бугорки и заехали в фисташковые заросли, где водитель остановил и сказал слезать, после чего он молча уехал.
Я остался один, совершенно не понимая, что делать, а вокруг ни души, лишь фисташковые заросли. Я присел на песок и думал о том, что со мной будет и как мне тут жить. Надо было действовать, и на высоте одного метра я всадил в землю столбы и раскинул там спальный мешок с палаткой. Совершил обзор по территории и вернулся обратно усталым и голодным. Лег на спальный мешок и думал, как дальше быть – вокруг тишина, никаких звуков нет. Только и остается, что наблюдать темные ночи и следить за тем, как пролетают спутники с востока на запад, а за ними и мысли мои куда-то уходят…
С утра заложил пробные участки, начал нумерацию и завел журнал, в котором фиксировал каждую мелочь. Обычно там дожди бывали в марте месяце, но во время моего присутствия там, ни разу не пошел дождь. Зато постоянно дули ветры, их называют афганками: песок поднимался в воздух и закрывал солнце, оттуда пекло как из мартеновской печи, даже когда я сидел под деревьями.
Продуктов, которые я набрал, мне хватило только на неделю, к концу уже осталось только два маленьких куска хлеба, и я был в очень критическом состоянии. А там, на каждых 30 километрах караванного пути были специальные бетонные четырехугольные овраги, в которые заливали воду для того, чтобы путешественник мог напиться. Только ее нельзя пить, там собирается дождевая грязная вода, поэтому ее необходимо вскипятить. Так вот я на день раньше вскипятил четырехлитровую флягу, и на второй день с рюкзаком на плечах пошел в северном направлении. Уже вышел за границу фисташковых зарослей и, представьте мое счастье, когда я увидел издалека пасущихся овец. Оказалось, это были туркмены, которые после моих объяснений дали немного мяса, два чурека хлеба, которые я сэкономил до следующей недели. Я давал тем людям деньги, но они не взяли, добрые очень.
На третью неделю заповедник прислал трактор, чтобы высевать фисташку и тогда стало проще. Работники расположились рядом со мной, к ним периодически приезжала машина с продуктами, и за отдельную плату меня тоже ими снабжали.
Вот так я прожил три года.
Красная книга: от идеи до реализации
С 2003 года по 2010-й я работал в Горском аграрном университете, преподавал лесоводство и лесные культуры, дендрологию и так далее. До этого я знал, что в природе происходят очень сильные изменения, и, наблюдая за этим, в 2010 году у меня возникла мысль о том, чтобы организовать создание первой Красной книги Южной Осетии.
Конечно, я сначала сомневался, так как хорошо представлял, какие трудности возникнут при выполнении этой большой работы. Но в то же время понимал, что кто-то должен взяться за дело, ведь если будешь вот так сидеть, само собой ничего не произойдет, а Красная книга – это один из элементов нашей государственности. Как патриот своей родины, без высокопарных слов и высоких разглагольствований, я пожертвовал многим, и, как результат, получил мерцательную аритмию сердца.
В первую очередь, я поделился планами с доцентами СОГУ – ботаником Игорем Николаевым и зоологом Фатимой Бутаевой. Они одобрили идею и сказали, что непременно примут участие. Дальше необходимо было искать других специалистов, чтобы охватить не только растения, но и животных. Я знал, что в Североосетинском природном заповеднике работает хороший орнитолог Комаров Юрий – лучший на Северном Кавказе. Но директор заповедника выслушал меня и сказал, что Комаров перенес два инсульта, из-за чего потерял голос, и вряд ли будет полезен в экспедициях. Но, так как у меня не было других кандидатов, я отстоял его и не ошибся, потому что, как потом выяснилось, Комаров в нашей бригаде оказался самым результативным. Включили в работы местных ученых-биологов, и тогдашний ректор СОГУ Таймураз Кокоев, тоже кандидат биологических наук, принял участие в создании книги. Также в 2012 году моему сыну присудили степень кандидата биологических наук, и он стал работать на моем месте в институте. Но я попросил его временно оставить преподавание, чтобы целиком включиться в исследовательскую работу.
По счастливому стечению обстоятельств в 2013 году ученые Сочинского национального парка проводили в Южной Осетии экспедиционное обследование флоры и фауны, у них была своя спецмашина с соответствующим оборудованием, и наши исследовательские пути часто пересекались. Когда они узнали, что мы работаем над Красной книгой, предложили свои услуги, на что мы, конечно, ответили согласием. У них в экспедиции были и ботаники, и зоологи, и герпетологи. Возглавлял группу очень известный ученый, доктор биологических наук, заслуженный эколог-лесовод Борис Туниев. Так мы и начали совместную работу, отдельно сделали свою бригаду из пяти человек и приступили к исследованию территории Южной Осетии.
Пять лет государство нас не признавало
В 2010 году мы составили смету на Красную книгу по самым низким ценам. Несколько раз я обращался в Министерство финансов и к другим ответственным ведомствам, но на нас не обращали абсолютно никакого внимания, в течение пяти лет мы работали как энтузиасты на свои средства, не имели ни транспорта, ни оборудования, ни специального снаряжения – ничего. Вы сами должны понимать, что ученые в тот период получали копейки, на которые надо было содержать семью, а им еще приходилось приезжать сюда на свои средства. Мы обследовали всю Южную Осетию. Одни и те же места посещали по несколько раз, потому что на одном участке обычно растут растения нескольких видов, и каждое из них цветет в разное время.
Однажды нашего коллегу Константина Лотиева в ходе экспедиции укусила ядовитая змея, два раза ему делали операцию, и человек остался с увечьями — такие жертвы мы приносили ради науки. Работали над книгой в течение семи лет, представьте себе, в очень трудных условиях, всякое было. Допустим, из Северной Осетии приезжали сюда коллеги, но мы не находили транспорт, чтобы добраться до объектов исследования, и они возвращались обратно ни с чем. Наша бригада бывала на грани распада, потому что мы уже не верили в конечный результат наших исследований. В транспорте очень нуждались, за все платили со своего кармана, и денег часто не хватало, да даже с питанием были трудности. Пять лет мы искали-искали, но помощи никакой не было.
Я оказался в безвыходном положении, столько нервотрепки и переживаний было, уговоров, бессонных ночей, что я уже вынужден был написать письмо тогдашнему президенту, и последняя надежда оправдалась. На шестой год нам выделили часть той сметной стоимости. На эти средства, сэкономив на зарплате членам бригады, мы купили легковую машину, фотоаппарат и необходимое компьютерное оборудование, тогда-то наши дела и пошли вперед. К концу 2016 года мы выполнили все работы и сдали текст в типографию на издание. Она пролежала там целый год, и в декабре 2017-го мы ее наконец издали. За неимением средств, мы не смогли оплатить своим сотрудникам работу и командировочные. Проводили в Горском аграрном институте конференции по Красной книге, и не платили ни за участие в них, ни за организацию, просто потому что нечем было платить.
Жалею ли я? Ни в коем случае, рано или поздно нам всем придется уйти, мне уже как раз 80 лет исполнилось, но я успел сделать что-то действительно значимое. Например, в Абхазии есть специальный НИИ по субтропическим культурам, есть опытные станции, большой коллектив ученых специалистов биологов, кроме того, в эту страну ежегодно приезжают известные биологи с дальнего и ближнего зарубежья, проводят различные симпозиумы, печатают и издают труды по биологии и, несмотря на все это, там до сих пор нет Красной книги. Я к тому, что это очень непросто. Легко слушать в тепле о том, как люди мерзли в минусовой температуре или умирали от знойной жары – пока сам это не прощупаешь и не почувствуешь — не поймешь, конечно.
Красная книга должна обновляться каждые десять лет, я надеюсь, что еще найдется такой чудак, как я, который займется этим, потому что все быстро меняется.
В природе Южной Осетии наблюдаются большие изменения
Цель Красной книги заключается в выявлении редких и исчезающих видов растений и животных и их дальнейшей охране – в этом заключается смысл работы. Наблюдая за природой, мы замечали много изменений, происходящих на нашей территории. Допустим, всего 20-30 лет назад в городе было много городских ласточек, сейчас же они полностью исчезли. В лесах полно было певчих птиц, сейчас заходишь и только изредка слышно щебетание. Происходят очень большие изменения, пока мы не все обследовали, но я считаю, что это связано с исчезновением насекомых.
Кроме того, в изменениях большую роль играет человек. Раньше наши ущелья полны были девственными труднопроходимыми лесами, сейчас их уничтожили; наши речки и ручья были переполнены рыбой, сейчас их истребили электрическим током и ядохимикатами. Вот такие изменения происходят и от неправильной охоты — круглый год истребляют животных и не дают им размножаться. Очень интенсивно эксплуатируется природа, пернатых очень мало стало, насекомых мало, леса редеют, с ихтиофауной то же самое.
Даже в городе деревья повсюду вырубаются. Понимаете, в чем беда? Народ не понимает того, что деревья – это спасатели, у нас здесь подавляющее большинство людей не хотят, чтобы перед их домами росли деревья и всячески их уничтожают – поливают корневые системы различными ядохимикатами, рубят. Пока я был в Москве, от "Богири" до улицы Советской все вырубили, изуродовали. Дерево ведь само создает себе столько веток, сколько ему необходимо и если вырубить его крону, оно перестанет получать соответствующие питательные вещества, дерево слабеет, а ослабленный организм является благоприятной средой для вирусных, бактериальных и грибковых болезней, потому все деревья дуплистые. Чтобы провести обрубку деревьев, люди специально проходят курсы, а тут, не разобравшись, думают, будто делают что-то полезное, хотя на самом деле раз за разом совершают преступление.