На вершине жизни: взгляд на счастье супругов из пустеющего села в Осетии

© Sputnik / Виталий РаднаевХардысар
Хардысар - Sputnik Южная Осетия
Подписаться
В высокогорном опустевшем селе Хардысар, что недалеко от Квайсы, в центре островка нетронутой дикой природы, во власти колючего, порывистого горного ветра и непреклонной стихии, уже полвека безвылазно живет супружеская пара

Ян Габараев

Поймать осень за хвост

Осень в Осетии не приходит без стука, но являет плавный, естественный переход, когда природа, встречаясь с неизбежностью, в восторженном исступлении начинает перебирать наряды. Словно невидимый художник смешивает на громадной палитре весь набор сочных красок, и выливает эту пеструю массу на кроны деревьев, на склоны зеленых холмов и приглаженные, бескрайние поля.

Одетые в багровое золото леса с прожилками вечнозеленых елей лихорадочно дышат: отдавая наружу последние волны тепла, они наполняют воздух волшебной композицией тонких ароматов.

Емко и красноречиво охарактеризовал этот период известный русский классик:

"Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора"
Тютчев

Пожар ранней осени разгорается быстро, и также стремительно гаснет, но тот, кто успеет уловить ее проворный дух, увидит природу в прощальной красоте. В погоне за этим моментом, вооруженные фотокамерами и движимые охотничьим инстинктом, мы отправились в западную часть Южной Осетии — по направлению к приграничному селу Синагур.

© Sputnik / Виталий РаднаевХардысар
Хардысар - Sputnik Южная Осетия
Хардысар

До Синагура мы не доехали

На выезде из Квайсы мы фактически уперлись в гору: по колдобистой, узкой сельской дороге мы стали забираться выше, рассчитывая выбраться на трассу, но чем дальше, тем дорога становилась уже, и плотный слой засохших листьев на земле ясно говорил о том, что мы движемся неочевидным, непопулярным путем.

В какой-то момент бледная нить разбитой дороги вывела нас на прогалину — здесь стоял полумрак. Кроны деревьев, встречаясь ветками, образовывали над головой купол, едва подсвеченный тусклым светом.

Мириадами полутеней струились прозрачные, словно выдутые искусным космическим ремесленником из тонкого стекла, лучи холодного солнца на ажурном полотне густой листвы могучих деревьев — молчаливых стражников этого дремотного мира.

Мы решили спешиться, чтобы запечатлеть этот природный "коридор", а заодно свериться с навигатором.

В обе стороны — лес и царит полная тишина. GPS показывает, что мы прибыли в село Хардысар (На вершине).

Откуда-то из-за деревьев доносится хруст веток и мелкие, частые шаги. Звук нарастает, приближается, и когда невидимый житель леса, кажется, совсем рядом, на тропинку выбегает — свинья, а за ней, неуклюже перебирая копытцами, спешит розовый поросенок.

© Sputnik / Виталий РаднаевХардысар
Хардысар - Sputnik Южная Осетия
Хардысар

Серендипность или случайность?

Английский писатель Хорас Манну, живший и творивший в XVIII веке, внес большой вклад в литературу, но известен он стал благодаря не этому: он изобрел и первый использовал слово "серендипность", которое прочно закрепилось в высшем регистре английской речи.

Серендипность означает любую ценную находку, совершенную случайно.

Хардысар — крошечное поселение на юге от Квайсы, на склоне Большого Кавказского хребта: оно настолько укромно спрятано среди деревьев и непроходимых зарослей, что найти его можно или целенаправленно, или по интуитивной прозорливости, как в нашем случае.

В лучшие времена здесь проживало 22 семьи — сейчас остаются жить шесть человек.

"Серендипность" — мелькнуло в голове, когда за деревянным забором раздался человеческий голос. Мы отворяем калитку, и заходим во двор.

Солнечные ванны

Небольшой, сухопарый пес развалился на земле погреться под прохладным октябрьским солнцем. Услышав наши шаги, он лениво приоткрывает карие глаза и стучит обрубком хвоста по пыльной траве — то ли по зову инстинкта, то ли из некоторых собачьих понятий приличия.

© Sputnik / Виталий РаднаевХардысар
Хардысар - Sputnik Южная Осетия
Хардысар

Все это время с него не сводит задумчивый взгляд горделивый, крепкий серый кот с лучезарными топазами змеиных глаз. Восседая на помятом сиденье вишнево-красного мотоцикла, кот притворяется, что не замечает гостей, но провожает нас внутрь едва слышным "мяу".

"Он тот еще безобразник — всех змей в округе перебил. Главное, он ведь их даже не ест. Просто ловит и носит домой по кусочкам — мол, смотрите, какой я молодчина", — улыбаясь, говорит старик, и одобрительно поглаживает кота по серебристой спине.

Хозяин дома — Сослан Хугаев — крепкий, бородатый мужчина за шестьдесят; в его глазах еще играет бойкий дух былой молодости, а на лице — широкая, дружелюбная улыбка.

Мы застали его за работой: он чинил свой древний, вишневый трехколесный "ИЖ-Юпитер".

"Сорок шесть лет этому мотоциклу. Это мой кормилец: сажусь на него зимой и еду за дровами", — говорит он, облокотившись на полированный, сверкающий бак мотоцикла.

© Sputnik / Виталий РаднаевХардысар
Хардысар - Sputnik Южная Осетия
Хардысар

"Кота выгоняли девять раз!"

Сослан приглашает нас пройти в мастерскую.

Хозяин приносит стулья, и мы усаживаемся за стол. В это время его супруга уже звенит кастрюлями и топит печь.

"От местного дзыкка (блюдо осетинской кухни из сыра) еще никто не отказывался", — говорит Луиза.

На стенах — рабочие инструменты, фотографии, а над столом — часы. Стрелка остановилась на половине седьмого утра и за время нашего продолжительного обеда не сдвинулась с места.

"Я живу здесь с 1966 года. Раньше, когда еще работали рудники, я зарабатывал 170 рублей, был оклад и на все хватало. Сейчас работаю сварщиком в ЖКХ и получаю пенсию — 4,5 тысячи", — последние слова он произносит громко, в голосе звучит сарказм, но жесты выдают смирение.

Комната медленно наполнялась солоноватым запахом топленого сыра — кот волнуется, ходит, перебирает лапками и громко мяукает.

"Он пришел к нам еще котенком — просто пришел, в одно прекрасное утро, неизвестно откуда. Я прогонял его — представьте себе — девять раз! И он возвращался. После девятого раза я сжалился, и с тех пор он с нами", — вспоминает Сослан.

© Sputnik / Виталий РаднаевХардысар
Хардысар - Sputnik Южная Осетия
Хардысар

Лопаты клопов и самодельные гранаты

Пока Луиза раскладывает тарелки, ее супруг встает из-за стола и просит нас подождать.

"У меня завалялась в цеху интересная штука", — говорит он, и скрывается за соседней дверью.

В это же время Луиза решает выйти во двор, но вскоре возвращается с пластиковой лопаткой. На лопатке судорожно дрыгает ногами и пытается перевернуться на спинку мелкое насекомое.

"Это мраморный клоп. Ума не приложу, откуда они тут взялись, но сегодня утром я поймала штук пятьдесят. Мы их, в буквальном смысле, сжигаем лопатами. Вот так, просто — берешь его и бросаешь в печь", — говорит Луиза, и наглядно демонстрирует свой способ борьбы с вредоносным насекомым.

Из-за стены доносится лязг железа, и через мгновение в мастерской появляется Сослан с округлым — по виду, тяжелым — предметом в руках. Он ставит ее на стол и спрашивает, опережая мой вопрос: "Что это, по-твоему?"

Версий много — микрофон, набалдашник трости, кусок железа…

"Это самодельная граната, точнее, ее корпус, без запала. В военное время мы такие штамповали по двести штук в день. Выплавляли корпус из стали, засыпали туда порох. Поджигаешь и бросаешь что есть сил: дешево и эффективно", — со знанием дело рассказывает Сослан.

Он поясняет, что оставил корпус гранаты на память, опасности она уже давно не представляет.

© Sputnik / Виталий РаднаевХардысар
Хардысар  - Sputnik Южная Осетия
Хардысар

Что такое счастье 

Из прохладного цеха мы выходим на залитую солнцем зеленую полянку перед домом. Сослан расправляет плечи, вдыхая прохладный горный воздух, и смотрит вдаль.
Понимаю, что наступило время задать главный вопрос: "Вы прожили здесь с супругой большую часть жизнь, и, несмотря на все сложности, не уехали, остались, когда ваши соседи бросали свои дома и убегали в города, за пределы республики. Вы здесь счастливы?"

Старик завел руки за спину, и задумался, не отрывая взгляда от невидимой точки где-то в глубине ущелья.

"Я бы мог сказать, что я счастлив, если бы жил беззаботно, в свое удовольствие где-то на Багамских островах", — начал он.

Сослан резко замолчал, повернулся и медленно зашагал в сторону двери. Там, за калиткой, он присел у дерева, нагнулся к земле, и начал что-то собирать в кулак.

Я присмотрелся: земля вокруг дерева была устлана мелкими, треугольными корешками, наподобие каштана — на вкус как орехи. Сослан протянул руку, полную "орехов".

"Я не могу продать свою родину, я не могу оставить дом своего отца — вдали от дома мне слаще смерть. Жизнь на родной земле — вот мое счастье", — улыбаясь, сказал он зычным голосом.

Лента новостей
0