ЦХИНВАЛ, 7 авг — Sputnik Фатима Плиева. Герой Отечественной войны в Южной Осетии 1989-1992-х годов Родион Табуев (Радик) до своего двадцатилетия не дожил два месяца. Не по возрасту ответственного, сильного и мужественного парня не стало в одну из ночей кровавого лета 1992-го года. После его смерти "левобережье", где он жил, будто бы осиротело, а свою мать он обрек на вечный траур.
"Кровавое лето" или временная победа тяжелой ценой
Лето 1992 года в истории Южной Осетии журналисты прозвали кровавым, а месяц июнь нарекли черным. В том году решения о судьбе Осетии и трагические происшествия сменяли друг друга.
В мае того года произошла одна из самых страшных трагедий в новейшей истории Южной Осетии — 20 числа на Зарской дороге грузинские неформалы расстреляли десятки стариков, женщин и детей — беженцев, спасавшихся из охваченного войной Цхинвала. В том же году, 29 мая был принят самый важный документ — Акт провозглашения независимости Южной Осетии. В начале июня грузинские формирования ворвались в республику, враг занял ТЭК — высоту над Цхинвалом, откуда город виден, как на ладони. Город обстреливался все интенсивнее. Защитники Цхинвала приняли решение во что бы то ни стало освободить ТЭК.
Это решение многого стоило, а историки и участники тех событий до сих пор не пришли к единому мнению — нужна ли была та операция ценой стольких потерь.
"Мы освободили ТЭК, но у нас не было возможности сохранить высоту за собой, не было никакой техники. До сих пор не дана оценка, надо ли было жертвовать столькими жизнями ради этой операции или нет", — говорит глава Союза кавалеров ордена "Уацамонга", в 2004−2008-х годах командир 5-го батальона МО Южной Осетии Тамаз Бестаев.
По его словам, в том бою защитники города проявили себя самым лучшим образом, с ними и Радик Табуев, который в ту страшную ночь получил смертельное ранение.
"Тем, кто в то время первым встал на защиту родины, было по 16-19 лет. Это поколение показало себя на высоте, к сожалению, никто из них не дожил до сегодняшнего дня. Среди них были Алан Остаев, Радик Табуев, Андрейка Козаев. О таких младших можно только мечтать — сильные физически и духом, к тому же настоящие патриоты. Господь подарил их Осетии на непростительно короткий срок. Удивительно, насколько они в таком молодом возрасте были ответственными, мудрыми и мужественными", — вспоминает Бестаев.
Бывший командир отметил, что многие любят повторять, что нет незаменимых людей, но он уверен, что "эти парни стали для Осетии, для всей нации невосполнимой потерей".
"Теперь таких не "выпускают". Если бы они выжили, у нас была бы другая ситуация, не только в военное, но и в мирное время", — подчеркнул он.
Бестаев рассказал, что в операции по освобождению ТЭКа участвовала группа из 40 ребят, а из оружия у них было всего лишь пять автоматов. В тот день он попросил о помощи ребят с "левобережья", потому что они состояли в других отрядах и у них было хоть какое-то оружие. На помощь пришли Радик Табуев и Хохик Валиев.
"Я обратился за помощью и к Парпату, в то время он был вроде главнокомандующего. Я не знаю, как они воевали до того дня, но в бою за ТЭК эти ребята проявили неимоверную храбрость. Семь из них тогда получили ранения, и Радик тоже. У нас не было столько опыта, и мы не смогли правильно перевязать их раны", — вспоминает Бестаев.
Трагедия семьи, друзей и всей республики
В 1992 году, в составе группы Героя Осетии Гри Кочиева, Радик воевал в подразделении, которым руководил Гиви Тедеев. Эта группа была организованной структурой, была у них и своя военная форма.
На сохранившихся с тех времен видеокадрах видно, как ребята на Театральной площади Цхинвала на коленях приносят клятву, склоняя голову перед осетинским триколором. Многим из них пришлось пожертвовать жизнью, чтобы выполнить эту клятву.
Мама Радика — Венера рассказывает, что и до трагического дня гибели сына он уже был ранен. Осколок застрял в голове, нужно было сделать операцию, но Радик не мог позволить себе найти время, чтобы позаботиться о своем здоровье.
"Врач говорил, что он за минуту достанет этот осколок, я умоляла Радика, но его ответ был неизменным — "мне пока некогда". Когда произошло непоправимое, Радик был в группе Гри Кочиева и вернулся домой после ночного дежурства. Он как будто испытывал судьбу, все время несся туда, где было опаснее всего. Когда наступления затихали, он не мог выносить внутреннюю неразбериху и часто повторял, что даже за порог больше не выйдет. Но, услышав хоть один выстрел, он сразу выбегал. Одним словом, будто сам искал свою гибель", — говорит мама Радика.
Когда в день его смерти на ТЭК подоспела помощь, Радик уверял, что он легко ранен и надо помочь пока другим, унести их с поля боя. В это время он сам терял кровь, но сгоряча не чувствовал, как его покидают силы. Сначала его отнесли во двор к соседям, оттуда переправили в больницу. Там его друзья готовы были отдать кровь, ломились в дверь, но Радика было уже не спасти…
"Когда Радик в ту ночь ушел из дома, мой другой сын уснул и не заметил, как вышел брат. Наверное, Господь уберег его, ведь он все время шел за ним по пятам", — вспоминает Венера.
После этой трагедии многие друзья Радика не простили себе его смерть, они бросались на поле боя, как будто шли навстречу смерти. По словам мамы, друзья ее сына Виталий Валиев и Григорий Кононыхин очень тяжело восприняли гибель товарища.
"Я думаю, если бы Радик не погиб, то и эти двое до сих пор бы жили. В тот день они вместе были на дежурстве, Радик пришел отдохнуть, а потом присоединился к парням с района. Его друзья не могли себе простить, что не уберегли его, что он погиб в том бою, что отпустили его одного", — рассказала подруга Радика — Люда.
Улица Родиона Табуева
Среди жителей югоосетинской столицы за районом, расположенный на восточном берегу Лиахвы, закрепилось название "Левобережье" (Фаллаг фарс). Здесь улицы, по сравнению с центральной частью города, немного непригляднее и неухоженнее. Большинство названий улиц в этом районе сменили в 90-х, после войны. Улица, на которой жил Радик — Дачная, теперь носит его имя.
"Это была инициатива городских властей, обращались по этому вопросу и жители улицы. И в 1995 году улицу назвали в память о моем сыне. Руководство детского садика, который находится в нашем районе, тоже хлопотало, чтобы учреждение носило имя Радика, но этого почему-то не получилось", — рассказала мама героя.
В конце улицы находится дом под номером 26. Здесь жил Радик. Обычный подросток — детский сад, школа, спорт, мечты и планы. Никто не мог предугадать, что из него вырастет герой Осетии. После школы он учился в профтехучилище, поработал на текстильной фабрике, потом поступил в местный университет.
"Оба моих сына росли на этой улице. Они не были плохими детьми, учились в школе, занимались вольной борьбой. В этом виде спорта Радик не закрепился, но младший сын добился определенных успехов — он стал мастером спорта", — говорит Венера.
Забытые герои войны
Сегодня Южная Осетия живет как многие другие страны, проблемы ее жителей тоже мало чем отличаются от проблем других народов. Когда ушел страх новой агрессии, многие начали забывать, что свобода и независимость были завоеваны ценой жизней молодых ребят, и порой даже не знают, чьи имена носят улицы родного города. Взрослое поколение все еще по привычке называет их старыми именами. Такое отношение к памяти погибших ребят вскрывает старые раны их близких, а жертвы их сыновей в такие моменты им кажутся напрасными.
"Моя жизнь оборвалась с жизнью моего сына 5 июня 1992 года. Я ничего не прошу для своего сына, сторонюсь всего, что могло бы не прийтись ему по душе. Это моя трагедия и моя ноша, которую я буду нести всю жизнь. Для всех родителей погибшие ребята были детьми, каждая гибель была трагедией, но погибших ребят нельзя вносить в один список — кто-то погиб сражаясь, кого-то скосила шальная пуля. Я обращаюсь от имени всех матерей, не надо больше сыпать соль на наши раны и прошу называть улицы именами героев, которые им присвоены", — говорит Венера.
После смерти Радика наградили двумя одинаковыми медалями, только с подписями разных президентов. Когда после войны 2008 года "раздавали" высокие государственные награды, кому заслуженно, кому не совсем, о героях 90-х почему-то подзабыли.
"Мой сын был истинным осетином, любил Осетию и свой народ. Я часто приводила ему в пример мужчин старше него, которые укрывались от войны. В такие моменты он вопрошал — "разве он поступает как мужчина?". Теперь 26 лет я хожу на его могилу и спрашиваю у его безмолвной надгробной могильной плиты: "кто теперь мужчина? Нет, не герой мне был нужен, только живой сын", — вся в слезах говорит мать.
