В арт-пространстве "Портал" во Владикавказе при поддержке Творческого союза художников РСО-Алания состоялся концерт музыканта из Москвы Гриши Мумрикова, выступающего под псевдонимом MON. Музыка, которую создает MON – это всегда импровизация, сочетание живого кларнета с электронной музыкой, рождающаяся непосредственно в момент выступления.
Корреспондент Sputnik Анна Кабисова побывала на концерте и поговорила с музыкантом о том, как появился оригинальный проект MON.
– Как возникла идея сочетать классический инструмент с электронной музыкой?
– У меня академическое музыкальное образование, но еще когда я учился, понимал, что не буду играть ни в оркестре, ни как солист. Я уважаю музыкантов, которые избрали такой путь, но мне всегда казалось, что классическая карьера музыканта похожа на спортивную карьеру с постоянным стрессом от конкурсов и соревнований. Классическая музыка не терпит проявлений свободы и импровизаций: на концертах часто играют популярные классические произведения, и слушатели знают каждую ноту. А я всегда подсознательно хотел быть свободным.
Но когда у меня появилась возможность проявить эту свободу, я не смог – сказалось классическое образование, не допускающее импровизаций. Я попал в коллектив с басом, клавишными и ударными, и когда ребята сыграли свою музыку и предложили мне обыграть на кларнете услышанное, то я уперся в стену и понял, что не смогу. После этого года на два я забросил кларнет, увлекшись фотографией (Гриша Мумриков – выпускник Московской школы фотографии и мультимедиа им. Родченко) и уже не видел себя музыкантом. Но в какой-то момент понял, что не нужно быть радикальным в выборе – либо фотография, либо музыка. Эти два призвания можно сочетать.
В тот период я заканчивал школу Родченко и находился в очень угнетенном состоянии. И вдруг я встречаю человека, который мне показывает какие-то программы и что с ними можно делать. У меня возникает такое вдохновение, что я, еще не изучив толком программы, начинаю что-то там рандомно записывать и потом пытаюсь из этого что-то собрать. Так как у меня музыкальное образование, я пытался это выстраивать композиционно с началом, развитием и финалом.
Современная музыка предполагает много импровизации, уже нет четких стандартов и сегодня музыканты не замыкают себя в узкие рамки какого-то одного направления.
Мне импонирует диссонирующая музыка – не комфортная, порой даже раздражающая. Мне интереснее заниматься такой музыкой, чем играть структурированную, гармоничную музыку. Свои первые наброски я показал художнику Евгению Нестерову, и он довольно четко в тексте выразил мои ощущения, которые я испытывал, когда писал музыку. Любой ландшафт, интерьер или предмет, который я вижу, становится отправной точкой для моих импровизаций, но здесь важен первый импульс, чистое впечатление еще до того, как я навешу на увиденное ярлык. И вот эти эмоции Нестеров определил как состояние оторопи. Мне важно поделиться этим состоянием оторопи, потому что мы живем в мире, в котором надо все время куда-то бежать и что-то делать - поэтому мне хочется все чаще остановиться и помедитировать.
– Получается, что концерт во Владикавказе был импровизацией от увиденного здесь?
– Для себя я так обозначил музыку, которую играю: каждый раз как в первый раз. Я никогда заранее не знаю, что и как буду играть, у меня бывает довольно туманный план, но я всегда полагаюсь на ощущение от того пространства, в котором буду играть, от людей, с которыми общаюсь накануне выступления. Три дня во Владикавказе я не только сидел в комнате и репетировал, но напитывался общением с новыми людьми, знакомился с городом и горами. Арт-пространство "Портал" – это хорошее место с позитивными людьми, и я почувствовал, что интересен. Поэтому да, концерт - это мои ощущения от пребывания здесь.
В начале выступления мне всегда важно, чтобы слушателям нравилось то, что я играю, но потом я забываю обо всем, для меня самого это способ медитации, выхода энергии, в том числе и негативной.
– Когда ты начал выступать с такой музыкой?
– Выступать я начал весной 2016 года и уже сейчас понимаю, что был тогда безумным парнем: обо мне никто не знал, я сам всем писал и предлагал пригласить меня. Выступал на квартирниках в Милютинском переулке, где в подвале играли панки, а на первом этаже тусовались художники. Тогда у меня еще не было ноутбука и я возил с собой стационарный компьютер – настолько хотел звучать. Мне говорили, что нет специального звука, но мне было все равно, важно, чтобы выходила энергия и были зрители. И в какой-то момент мне активно стали предлагать площадки.
Позже я познакомился с музыкантом и композитором Андреем Гурьяновым, который занимается музыкой всю жизнь и он стал мне открывать какие-то вещи. Я стал углубляться в программы и обрастать новыми инструментами, музыка усложнялась, но я понимаю, что появление новых инструментов не должно брать вверх над моими ощущениями.
А выступление на серьезной площадке состоялось в галерее "Люмьер" совместно с Ильей Артемовым. Кстати, название MON родилось именно тогда. Как-то в разговоре с Ильей, я сказал, что там где я был, я оттуда ушел, а туда, куда иду, еще не пришел, то есть нахожусь посередине – Middle of nowwhere. А когда уже познакомился с Андреем Гурьяновым, то он сказал, что название очень длинное и предложил оставить аббревиатуру MON и мне понравилось.
– Кларнет не сопротивлялся экспериментам с электроникой?
– Наоборот радовался. Но не стоит забывать, что кларнет является отдельным инструментом и если бы его не было, то мне было бы неинтересно играть исключительно электронику. Чрезмерное увлечение программами в какой-то момент может расслаблять. Есть искушение остановиться на том, чтобы взять две ноты и создать композицию. Весь прошлый год я преподавал детям в музыкальной школе и они спровоцировали меня вернуться к занятиям классической музыкой – вновь почувствовать вкус к игре гамм и этюдов.
Живой инструмент создает магию – на бас-кларнете ты берешь нижнюю ноту, тянешь ее и в сочетании с электроникой это создает сюр. Мой любимый музыкант Джон Серман (британский джазовый композитор, саксофонист и кларнетист – ред.) уже под конец карьеры начал экспериментировать с электроникой. Я слушаю его регулярно и вдохновляюсь.
– Помимо сольного проекта MON, ты играешь в дуэте Chorda. Расскажи об этом.
– Наш дуэт с Димой Аникиным существует уже два года. Дима больше увлечен электроникой, но иногда играет на альте, который очень любит. Мы выступали в составе CHORDA на фестивале Ozora в Венгрии, в Николо-Ленивце на Архстоянии, на Авангардэнсе в Петербурге, на площадках "Новая сцена" и "Наука и Искусство" в Москве, на сцене Александрийского театра.
– Ваши выступления это тоже всегда импровизация?
– Да, наша музыка в дуэте похожа на диалог. Он сыграет фразу, я ему отвечаю, потом предлагаю новую тему для разговора, он продолжает – такие качели. У нас часто на выступлениях бывает, что мы общаемся звуками, а не словами: например, я могу ему сообщить: «эй ты не то делаешь», а он, если слышит, что у меня проблема с программой, то молча поворачивается и нажимает нужные кнопки.
Скоро выйдет наш совместный альбом, в котором собраны композиции разных периодов. Для себя мы определили его концепцию как невозможность одновременно притянуться к центру.
