Sputnik связался с режиссером фильма Султаном Хажироко — бывшим исполнителем кавказского шансона, кабардино-балкарским министром в отставке — и узнал о сложностях съемок танцевальных сцен в трамвае и о том, чем фильм "По небу босиком" обязан голливудским "Трансформерам".
— Султан, у вас очень богатая творческая биография. Вы ведь были очень известным музыкантом?
— Себя хвалить я не могу. Но моя творческая биография началась с 1998 года. Я называл себя Султан-Ураган и был одним из самых известных исполнителей кавказской музыки. Мои песни звучали во всех чартах и на музыкальных телеканалах. Песня очень популярная у нас, собрала в Youtube более миллиона просмотров. Ну, а потом уже я работал министром по делам молодежи Кабардино-Балкарской республики.
— Министерский пост и исполнение музыки — как они сочетались?
— К сожалению, никак. Я был вынужден оставить музыку и уйти в политику. Пока была необходимость, я работал, а потом все равно вернулся в музыку. Потому что музыка, творчество для меня важнее всех жизненных нюансов. Политика интересна для меня, только если я параллельно могу заниматься творчеством. А если я не могу творить, то политика превращается для меня в мучение.
— Как родился замысел фильма "По небу босиком"?
— У нас на Северном Кавказе отсутствует прокатное кино. Оно только в самое последнее время начинает появляться. Поэтому мы с товарищами поняли, что это рынок, на котором можно строить свою базу. Изначально была идея продюсировать фильм, искать талантливых режиссеров и снимать кино. Но мои сопродюсеры настояли на том, чтобы я все-таки режиссировал этот фильм сам. И они меня уговорили.
До съемок оставалось мало времени, а мы все не находили сценарий, который мог бы быть за короткое время написан. В итоге сценарий я писал сам, по необходимости.
— Сценарий основан на реальных событиях?
— Да нет, это выдуманная история. Красивая выдуманная история. Достаточно грустная, достаточно веселая. Наполненная реальными жизненными перипетиями и проблемами.
— Как вы думаете — ваш фильм поспособствует благоприятному имиджу Северного Кавказа?
— Кинематограф — мощнейшее оружие престижа. Когда у нас вдруг оказывается много внешних врагов, мы должны развивать свой туризм, свои курорты. Северный Кавказ — это мощнейший курортный регион с перспективой развития. Оба теплых моря — и Черное, и Каспийское — находятся здесь. И поэтому через кинематограф мы должны донести до людей, которые привыкли ездить за границу, что у нас все это есть, и у нас все это намного интереснее и красивее.
Плюс ко всему кинематограф на Северном Кавказе может дать людям новые рабочие места. Будут задействованы тысячи и тысячи людей. И эти люди будут платить налоги. И, как следствие, улучшится экономическая ситуация в регионе. Все это напрямую зависит от кинематографа. Но пока у власти нет этого понимания.
Следующий год объявили годом кино. Государство будет давать деньги на съемки фильмов. Если хотя бы десятая часть уйдет не в Москву и Санкт-Петербург, а на Кавказ, то эта индустрия будет развиваться очень мощно. Мы надеемся, что будем работать и будем снимать. Пока что мы этот проект сняли на собственные средства. Были собственные инвестиции и никакой государственной поддержки.
— То есть, артисты гонорар не получали?
— У нас, скажем так, были условные гонорары. Были еще и приглашенные звезды: Сати Казанова, Ефрем Амирамов, Наталья Гулькина, участники "Comedy Battle" — все они выступали чисто по-дружески, из интереса к самому проекту.
— А вы действительно встретили исполнительницу главной роли Милану Карагулову в кинотеатре?
— Да. Милану я нашел за неделю до съемок. У нас была главная героиня. Но я поменял ее на девочку без образования, только что со школьной скамьи, спустя два дня после выпускного вечера.
У нас были очень трудные кастинги. Кинематографа на Северном Кавказе нет, и, соответственно, нет актеров кино. Есть актеры театра, но не каждый подходил. А мне была нужна юная, чистая героиня с сумасшедшими глазами. Я искал именно такую девушку и не мог ее найти. А Милана появилась на моем горизонте за неделю до съемок.
— На каком фильме вы ее встретили?
— Если не ошибаюсь, это были "Трансформеры". Просто когда я что-то смотрю, у меня мозг отдыхает от проектов, и я могу отвлечься. И я пошел отвлечься за неделю до съемок в один из нальчикских кинотеатров. Там я встретил Милану.
Она удивила всех даже в Москве. Даже рецензенты были удивлены этой игрой, насколько Милана смогла за эту неделю подготовиться и отработать целый проект.
В те времена, когда кино было бессценарно (во времена Чарли Чаплина, например), люди приходили на съемочную площадку и снимали, что могли. Могли найти девушку, сказать: "О! Давайте мы вас снимем?" И она могла стать главной героиней. И нам интересно — были ли такие случаи, когда на роль главной героини в большом, недешевом проекте брали простую девушку? Может быть, и не было. Тогда мы — рекордсмены, и об этом не знаем.
— Исполнитель главной роли Алан Кокаев — тоже дебютант?
— В кино это у него — первая роль. Но он уже работал в театрах в Москве. У него есть опыт. Алан — хореограф, закончил ГИТИС. То есть, он в принципе, подготовленный. И первая же роль в кино оказалась главной.
Алан Кокаев — единственный человек, который может сделать микс национальной танцевальной культуры и современной классической балетной хореографии. Все это отражено в нашем фильме.
Алан — мой друг, мы с ним знакомы давно. Но он не был претендентом на роль. Он первоначально заявлялся, как хореограф проекта. Когда мы с ним провели кинопробы — это было полное, невероятное попадание. Зря проводились кастинги. Зря ездили, мучились, искали людей. Оказывается, у меня под боком был человек, которому суждено было сыграть эту роль.
— А вот эти огромные танцевальные флэш-мобы ставил Алан или вы?
— Вся хореография — постановка Алана. Я собирал людей, а Аланчик их уже организовывал, руководил ими. На мне в таких сценах была организационная часть. Я был на площадке и режиссером-постановщиком, и вторым режиссером, и продюсером. Все это сочеталось. Потому что у нас был ограниченный бюджет, скажем так. Собирать такие толпы людей бесплатно, на инициативе, возможно только благодаря хорошим взаимоотношениям с обществом.
— Где снимались флэш-мобы?
— В Пятигорске и в Нальчике.
— Судя по всему, география съемок была обширна?
— Мы снимали в Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Ставропольском и Краснодарском краях, Адыгее, Дагестане, Чечне. Когда мы поняли, что наше кино может стать первым прокатным северокавказским фильмом, мы решили устроить своего рода экскурс по красивым местам.
— То, что ваш фильм выходит в прокат, стало для вас сюрпризом?
— Это была ошеломляющая новость и для нас и для некоторых российских продюсеров и режиссеров, которые не смогли войти в прокат. Каким-то чудом кавказское кино нашло себе дорогу. И то понимание, что нам кто-то что-то закрывает, кто-то что-то не дает — сразу исчезло. Появился продукт, и он нашел себе дорогу. Никто никому не мешает.
Может сложиться впечатление, что на Кавказе не было кино по причине того, что Россия-матушка этого не хотела. Да чушь! На Кавказе не было кино, потому что не было людей, которые могли бы взять на себя эту смелость снимать кино, работать в этой области. Мы просто сняли фильм, мы показали продукт нашим партнерам, они его немного поменяли — порезали, урезали, сделали более качественно, красиво. И мы вышли на рынок, только благодаря продукту.
— Сколько копий будет по России в прокате?
— Сейчас — больше двухсот копий. Может показаться, что немного, но для нас эта цифра значима.
— За границей "По небу…" будут показывать?
— У нас уже ведутся переговоры с Казахстаном, Узбекистаном, Белоруссией, Украиной. И не просто как создатели фильма, а как прокатная компания. Мы хотим показывать фильмы ближнего зарубежья на российском пространстве, там, где будет необходимо и интересно. Поэтому им тоже интересно с нами сотрудничать, выходить с нами на хороший контакт.
— Съемочная группа была многонациональная?
— Из Северной Осетии были два парня. Были актеры из Дагестана, Кабардино-Балкарии. Мы не ориентировались на национальную принадлежность и вероисповедание. У нас много национальностей в фильме. Очень много. Но на самом деле у всех нас одна национальность — россияне.
— Какая сцена была самой трудной?
— Для актеров это была хореографическая сцена в движущемся трамвае. Там внутри находился генератор. И еще я — не самый добрый, не самый сносный режиссер. Мне тогда сказали, что я — самый вредный режиссер, который приходил в студию "Октап". Хотя так не бывает. Я с этим спорил. Говорил:"Тут же бывали именитые актеры, вот они, наверное, вредные". Мне отвечали: "Нет, самый вредный — ты!" И вот все это вместе было для актеров невероятно тяжело.
— А для вас?
— Для меня самым тяжелым стал период, когда снималось по 2—3 тысячи человек. Вот это все надо было консолидировать, это все снять, уместить в рабочую смену, потому что я понимал, что не смогу их снова собрать. Бывало, что с чем-то не справлялись, и у них были предсрывные моменты. Большое кино — это большие организационные проблемы. А мы не имели опыта в этой индустрии. Представьте, насколько нам было тяжело.
— Чем вам запомнилось сотрудничество с Сати Казановой?
— С Сати мы давно знакомы. Она была еще студенткой, когда я уже был Султаном-Ураганом и обрел популярность на Кавказе. Потом она уехала в Москву, попала на "Фабрику звезд". Но мы никогда не теряли связь.
Есть такое качество именно в кавказских людях: чего бы ты ни добился, на каком бы ты уровне не был, люди стараются не терять связь с друзьями из прошлого. Потому что очень много примеров, когда жизнь поворачивается так, что сегодня ты — звезда, а завтра — такой же обычный человек, но потерявший все свои корни, все связи. Сати у нас сейчас звезда.
Съемочная группа ожидала появления капризной российской звезды. А приехала кроткая, скромная девушка, которая слушала режиссера, приходила на съемочную площадку, работала. Потом в стороночке садилась, чай пила. Никаких капризов, никаких замашек. И так Сати отработала. И все до сих пор в шоке — насколько Сати гармонично и просто влилась в съемочный процесс.
У Сати — очень важная роль в фильме. И если бы мы не нашли общий язык, как режиссер с актером, то мы бы могли все испортить. Сати очень профессионально отнеслась к этому. Тем более, что она имеет диплом артиста киноиндустрии. И вот — первая настоящая роль в кино. Да, скромно! Да, это еще не мировое кино. Но давайте подождем, давайте посмотрим.
